Шантаж от Версаче. Татьяна Гармаш-Роффе

за его свитер и горячо заговорила:

      – Мне больше не у кого попросить помощи! Любой русский детектив будет обязан сообщить в милицию! А вы здесь чужой, вы – иностранец, и вы – не обязаны! Только вы можете мне помочь… Прошу вас!..

      Все это было до такой степени неожиданно, что Реми не нашелся что ответить и уставился на нее изумленно, ожидая продолжения. Но продолжения не было. Девушка смотрела ему куда-то в грудь, кусая нежные губы. Ее рука в бежевой перчатке, до сих пор цеплявшаяся за его свитер, вдруг обмякла, разжалась, упала. Молчание затягивалось. Реми понял, что надо срочно выходить из столбняка.

      – Что же у вас случилось? – проговорил он тихо и ласково, как разговаривают старые добрые доктора.

      Но он, должно быть, передержал паузу, и кареглазка успела за эти мгновения прожить какие-то неведомые ему сомнения, поскольку она вдруг откинула голову назад, посмотрела на него в упор и заявила:

      – Ничего.

      Круто повернувшись, она направилась к выходу.

      Реми колебался. Будь он причастен к научным, политическим, военным секретам – он бы сразу заподозрил неладное. В этом маленьком спектакле мог быть спрятан тайный интерес. Но какой тайный интерес можно иметь к частному детективу? Он быстро перебрал все возможные мотивы, отверг их все разом и заключил, что у девушки действительно что-то случилось серьезное, раз она – явно застенчивая! – решилась обратиться к незнакомому человеку за помощью.

      Реми догнал ее в два прыжка и взял под локоть.

      – Это не дело, девушка. Объясните, что у вас стряслось! Иначе как я могу вам помочь?

      – Я зря пришла… – Она остановилась и повернулась к нему, и Реми увидел на ее глазах слезы. – Вы не сможете мне помочь. И никто не сможет…

      И она снова направилась к выходу.

      Еще один прыжок:

      – Погодите!

      Не остановилась.

      Еще прыжок:

      – Стойте, я вам говорю!

      Поймал в дверях:

      – Не знаю, в моих ли будет силах сделать что-нибудь для вас, но дайте мне хотя бы попытаться!

      – Вы не станете мне помогать.

      – Вы так уверены?

      Горькая усмешка в ответ. Но, слава богу, осталась стоять на месте.

      – Что у вас стряслось? – требовательно произнес Реми.

      – Хорошо, – решилась Кареглазка. – Раз вы так настаиваете…

      (Как это у нее получилось, что настаивает – Реми?)

      Длинноволоска несколько мгновений поизучала свитер Реми. Наконец подняла свои огромные карие глаза и посмотрела в упор:

      – У меня вот что стряслось…

      Шумно и судорожно перевела дыхание.

      – Я убила человека.

      Реми не стал грешить повторами и исполнять во второй раз роль столба, даже если эта роль получалась у него отлично. Он просто сказал ей «подождите меня» и поднялся в номер, чтобы взять куртку, боясь, что она за это время уйдет.

      И одновременно желая этого, предчувствуя, что он втягивается в историю, да еще в чужой стране…

      Но