В понедельник я убит…. Алексей Клёнов

улицы. Нет, я не бродил бесцельно, пытаясь убить время. Просто следователь, как выяснилось, живет на соседней улице, буквально в ста метрах от бывшего дома моего брата. А поскольку район это я облазил в детстве вдоль и поперек, то сориентироваться мне труда никакого не составило. И уже через пять минут я старательно давил в кнопку звонка нужной мне квартиры. На пятый или шестой звонок, наконец, защелкал замок, дверь приоткрылась на ширину цепочки, и в щель выглянул хмурый и седой мужчина преклонных, как мне показалось, лет. На его молчаливый вопросительный кивок я пояснил цель визита:

      – Могу я видеть Зайчика?

      Нет, не подумайте, что я издевался над пожилым человеком. Просто фамилия такая вот трогательная и немного смешная для грозного следака областного УВД. Зайчик Александр Федорович. На мой вопрос мужчина ответил вопросом хмурым, как и он сам. Даже двумя:

      – А по какой он Вам надобности? И с кем имею честь?

      Вытянув из кармана джинсовой куртки членский билет Союза журналистов, я предъявил его, со словами:

      – Я журналист. Зовут меня Антон Полетаев. Могу я видеть Александра Федоровича?

      Чуть поразмыслив, мужчина прикрыл дверь, снял цепочку, и, распахнув дверь пошире, пригласил:

      – Входите.

      Я шагнул в полутемную прихожую, и едва не поперхнулся от слов:

      – Я – Зайчик Александр Федорович. Что, удивлены? Это ведь мне только по паспорту числится пятьдесят четыре года от роду. А выгляжу, как видите, на все семьдесят. И тому есть причина. Может, и хорошо, что Вы ко мне именно сейчас пожаловали. И я догадываюсь, по какому именно поводу. И узнал Вас сразу, могли и не козырять ксивой. Просто время выигрывал, чтобы сообразить: стоит ли с Вами говорить? Проходите в зал, я приготовлю кофе…

      Ожидать Зайчика пришлось минут пять. За это время я рассмотрел квартиру, очень скромную, надо сказать. И пришел к выводу, что не так должен бы жить продажный следователь, наверняка получивший хорошее вознаграждение за должностное преступление. А что подобный факт был вскрыт – сомнений не было. По информации полученной от Никиты я уже знал, что через месяц после процесса над Летуновым Зайчик был уволен из органов, и сам отдан под суд. Причем, в базе данных не было никакой информации за что, по какой статье и на какой срок. Или Никита не посчитал нужным мне такие сведения сообщить. И его понять можно. Он и так много для меня сделал за чистое «спасибо». Хотя, и Никита не так прост, и должок потребует вернуть, придет время. Но все справедливо.

      Зайчик вошел в комнату с подносом в руках, на котором дымились две чашки ароматного кофе, сваренного в «турке», и бутерброды с вареной колбасой. Вот так. Скромно, не как у Карена, зато искренне. Поставив поднос на стол, Зайчик сел напротив, и в упор посмотрел на меня прозрачными глазами:

      – Что, любуетесь на «роскошь»? Ищете следы моего незаконного богатства? Вы ведь, насколько