Честное слово. Леонид Пантелеев

Феня, я ухожу на работу, а ты пока делом займись: прибери комнату, пол подмети, пыль вытри. Сумеешь?

      Она даже засмеялась.

      – Эва, – говорит, – невидаль. Что ж тут не суметь? Конечно, сумею.

      Вечером я прихожу, смотрю: в комнате – пыль, грязь, на полу бумажки валяются.

      – Эй, Фенька! – кричу.

      Она из-под кровати вылезает.

      – Да! – говорит. – В чём дело?

      – Ты почему это пол не подмела?

      – Как это почему?

      – Вот именно: почему?

      – А чем, – говорит, – его подметать?

      – Метёлкой.

      Она говорит:

      – Нету метёлки.

      – Как это нету?

      – Очень просто: нету.

      – Куда же она девалась?

      Молчит. Носом сопит. Значит, дело неладно.

      Я говорю:

      – Съела?

      – Да, – говорит. – Съела.

      Я так на стул и упал. Я даже рассердиться позабыл.

      Я говорю:

      – Чудовище! Да как же это ты умудрилась метёлку слопать?

      Она говорит:

      – Я, честное слово, даже сама не знаю. Как-то незаметно, по одному прутику…

      – Ну, что же, – я говорю, – мне теперь делать? Железную метёлку для тебя, что ли, заказывать?

      – Нет, – говорит.

      – Что «нет»?

      – Нет, – говорит, – я и железную съем.

      Тогда я подумал немного и говорю:

      – Ладно. Я знаю, что я с тобой сделаю. С завтрашнего дня я буду тебя в чемодан прятать. Ты чемодан-то, надеюсь, не съешь?

      – Нет, – говорит, – не съем. Он пыльный. Вымойте его – тогда съем.

      – Ну нет, – говорю. – Спасибо. Не надо. Уж лучше пускай он пыльный стоит.

      И на другой день я посадил Феньку в маленький кожаный чемодан. Она ничего – не плакала, не пищала. Только попросила, чтобы я просверлил несколько дырочек для воздуха.

      Я взял ножницы и сделал три дырки. И с тех пор Фенька так там и живёт, у меня в чемодане.

      Конечно, выросла немножко за это время: была с большой палец, теперь – с указательный. Но живётся ей неплохо. Даже уютно. Теперь я и окошечко там сделал, в её домике. Спит она на маленьком диванчике. Обедает за маленьким столиком. И даже маленький-маленький – вот такой – телевизорчик там стоит.

      Так что вы её не жалейте, Феньку. А лучше приходите ко мне как-нибудь в гости, и я вас непременно с ней познакомлю.

      Буква «ты»

      Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и «папа», и «мама», и «Саша», и «Маша», и оставалась у нас невыученной одна только самая последняя буква – «я».

      И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись.

      Я, как всегда, показал ей букву, дал как следует её рассмотреть и сказал:

      – А это вот, Иринушка, буква «я».

      Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит:

      – Ты?

      – Почему «ты»? Что за «ты»? Я же сказал тебе: это буква «я».

      – Буква «ты»?

      – Да не «ты», а «я».

      Она