Расстрельное время. Игорь Яковлевич Болгарин

сполз с дороги и мягко покатил по протоптанной тропе.

      Танк был совершенно целый, никаких видимых повреждений. Сверху на нем сидели, свесив ноги в постолах[19], два красноармейца с винтовками. Они охраняли ценный трофей. Еще двое, расставив на куске брезента баночки с краской, старательно замазывали крупную надпись на стальной боковине «За святую Русь» и одновременно лениво переругивались с обступившими их мужиками.

      – А что, уже отменили святость России?

      – Дура! До Ленина, слышь, энту «таньку» повезут. И кто знает, могёт он неверующий, а мы ему такую дулю.

      – Ну и как же она без имени? Вроде как не крещеная?

      – Окрестим. Когда энту «таньку» останавливали, мово кореша Яшку из «танькиного» пулемета стрельнули. Мы промеж себя тогда решили, пускай будет рабоче-крестьянское имя: «Яшка – борец за мировую революцию».

      – Буквов много, не вместится…

      – А мы с другого бока.

      – Не годится.

      – А что годится?

      – Надо бы что-то такое… Чтоб не про одного Яшку. К примеру, кто эту заразу завалил?

      – Мы все. Четвертый московский полк.

      – Вот и напишите, чтоб про весь полк. А лучше про всех москвичей. Что-нибудь вроде: «Товарищу Ленину от Четвёртого московского полка».

      – Так опять же буквов много… Знаешь что?

      – Что?

      – Не морочь голову! Напишем просто: «Москвич – пролетарий». Так годится?

      – Крестьяне обидятся. А лучше напишите: «Москвич – коммунист». Коротко и ясно. И сразу будет видно, что придушили эту заразу москвичи и что боролись они супротив богатеев за мировую коммунистическую революцию.

      – Подойдет, – согласились маляры.

      В другом кружке обсуждали достоинства невиданной техники.

      – Интересуюсь, на чем она ездит?

      – На гусеницах. Видишь, под колесами, вроде червяков.

      – Я не про то. На бельзине ай на чем?

      – На конской моче.

      – Придурок! Я сурьезно интересуюсь. Могет, на карасине ай на самогоне?

      – А что, землячок, у тебя самогон имеется?

      – Не, я так…

      Третьи, подступив к самому танку, ощупывали толщину металла, исследовали все его швы, выступы и углубления. Один из этих, очкарик, поднял глаза на дымящих цигарками охранников:

      – Эй, симулянты! – окликнул он их. – Заводите свою коломбину, махнем на Перекоп Врангеля додавливать!

      – Сказано, ничего не трогать, – лениво ответили ему сверху. Охранникам, видимо, уже надоело огрызаться от толпящихся здесь с утра до вечера ротозеев.

      – А если б велели?

      – Бензину нема.

      – А если бензин достанем?

      – Все равно нельзя.

      – Почему?

      – Потому, что не велели… Сам товарищ Ленин обещался поглядеть на эту «таньку».

      – Скажи, какая она у вас важная! Могла б своим ходом до товарища Ленина прибыть.

      – Она-то

19

Постолы – грубая обувь из целого куска кожи, стянутого сверху ремешком.