Экскурсия на тот свет. Татьяна Луганцева

посерьезнее. Вы должны изобразить невроз, а не психоз.

      – Ну хоть один пример, учитель! – молитвенно сложила руки Анжелика.

      – «Я боюсь ездить в метро, потому что меня там охватывает дикий страх задохнуться, потерять сознание, быть задавленной толпой…» А не: «Я боюсь спуститься в метро, потому что там гигантские черви могут меня съесть». Понятна разница? И никаких голосов.

      Анжелика кивнула.

      – И мне пропуск… как навещающему ее, – сказал Игорь Владимирович. – Она будет передавать мне всю оперативную информацию.

      – Часы посещения у нас каждый день без всякого пропуска. – Мэтью в спешке собирал портфель.

      – До встречи на комиссии, я подготовлюсь. Я не подведу, – бросила ему Анжелика, которая никак не хотела уходить, следователь Вдовушкин был вынужден силой вытаскивать ее из кабинета.

      Глава 3

      – Вроде лето, а народ все идет… – пожаловалась медсестра, распахивая окна и раскрывая жалюзи. Солнечные лучи сразу же осветили в воздухе пылинки.

      – Какое лето, Света? О чем ты? – обратилась к ней врач-психиатр Ольга Наумовна, полная женщина средних лет. – Конец августа! Все! Обострение пошло! Сейчас до декабря не вздохнем. Хоть количество лечебных дней уменьшай.

      – Ну, это мы не в праве по лечебному плану, – возразил ей Мэтью Валентинович.

      Выглядел он блестяще: дорогой костюм, начищенные до блеска ботинки, темно-синий галстук под цвет глаз… Еще бы, председатель комиссии!

      – Ну что, начнем прием? – Сегодня Туманов был возбужден больше обычного.

      – У вас, похоже, была жаркая ночь? – отметила острым женским взглядом Ольга Наумовна.

      – Да… была, – улыбнулся Туманов, но думал он совсем не об этом, а о том, что скоро должен увидеть Анжелику. Это его очень радовало, и возбуждало, и веселило, и пугало.

      – Начнем с женщин, мужчины пусть подождут, – предложил третий член комиссии Сергей Семенович, лысоватый мужчина с полными губами и теплыми глазами-вишенками.

      – Чего так? Сегодня не Восьмое марта! – возразила Ольга Наумовна.

      Она знала, что женщин выслушивать намного муторнее и сложнее. У них всегда больше жалоб, больше эмоций, больше шелухи, которую надо вычленить.

      Они расселись за двумя сдвинутыми столами, на которых, кроме письменных приборов, стояла минеральная вода в бутылках и пластиковые стаканы. Перед столами находился одинокий стул, предназначенный для пациентов. Окна были за спинами врачей, поэтому солнце било прямо в лицо входящим.

      – Так, вот списочек… Начнем с буквы «А». Анжелика Александровна Молотова, тридцать шесть лет! – провозгласил Туманов.

      – Мэтью Валентинович, – обратилась к нему медсестра Светлана, – там бабулька какая-то, у нее давление все время скачет, она то на стул ляжет, то плачет, может, с нее начнем?

      – Ну, хорошо, давайте с бабульки, – согласился Туманов.

      Медсестра выглянула в коридор и пригласила первую пациентку:

      – Проходите, бабуш… – Внезапно она замолчала на полуслове и обернулась к комиссии