«Штурмфогель» без свастики. Евгений Петрович Федоровский

был бы никудышным разведчиком, если бы, готовясь принять новое назначение, не изучил биографию и характеристику человека, под началом которого ему предстояло служить. Все, что он узнал о Регенбахе, не оставляло места для иллюзий. Коссовски понимал, что придется работать за двоих. Своему посту в «Форшунгсамте» Регенбах был целиком обязан связям. Одна из его аристократических теток была близкой приятельницей рейхсмаршала. Сам Геринг подписал Регенбаху направление на высшие курсы штабных офицеров люфтваффе. До этого Эвальд баловался журналистикой, писал либеральные статейки.

      Впрочем, по всем отзывам, нынешний Регенбах, известный среди друзей под именем Эви, был всего лишь избалованным светским бездельником, тяготившимся службой и делившим свое время между театром и ипподромом.

      Подтянутый и прямой, с четкими, тонкими чертами лица, будто выточенного из дорогого камня, Эви принадлежал к высшим аристократическим кругам. Его жена блистала на всех дипломатических раутах. Да, капитану Коссовски, сыну безземельного юнкера, нелегко будет найти общий язык с «милым Эви».

      Открывая дверь кабинета, Коссовски хорошо представил себе, с какой снисходительной миной встретит его новый шеф.

      – Я рад, что вы будете работать у нас, – заметил Регенбах, когда Коссовски, поздоровавшись, сел в предложенное ему кресло. – Нам нужны опытные люди, понюхавшие пороху. Боюсь только, что после испанских приключений вам покажется у нас смертельно скучно. Мы же, в сущности, бюрократическая организация. Пишем разные справки. Шпионов ловят Канарис и Гейдрих, а с нами лишь консультируются…

      – К сожалению, следует ожидать, что в условиях военного времени активность вражеской разведки увеличится. Работы хватит и для нас, – заметил Коссовски.

      – Ну, эта война ненадолго. С поляками мы уже расправились, а стоит нажать на французов, как они вместе с Англией запросят мира. Впрочем, прогнозы – не моя стихия. Вечно я попадаю впросак! – засмеялся Регенбах. – Надо ввести вас в курс дела. Мы поручаем вам совершенно новый участок работы. Она даже как-то связана с нашим официальным наименованием.

      – Слушаю вас, – проговорил Коссовски.

      – Наши блистательные конструкторы изобрели какой-то новый самолетный мотор. Не пойму, в чем там дело, но, кажется, он вовсе без пропеллера. Ну, бог с ним. Важно, что мы тут утерли нос всем американским Эдисонам. Пригодится ли эта штука на войне, никто не знает. Но так или иначе, в министерстве создали новый секретный отдел. Как же он называется?.. – Регенбах порылся в бумагах: – Ага. Отдел реактивных исследований. Ну а раз есть отдел, да еще сверхсекретный, надо его охранять от вражеской агентуры, для чего и существует на свете капитан… Зигфрид Коссовски. Узнайте, капитан, кто с этим моторным делом связан. Таких, наверное, еще немного. Запросите на них досье. Ну и что еще? Если поймаете шпиона, покажите, пожалуйста, мне. Стыдно сказать, два года в контрразведке – и ни одного живого шпиона в глаза не видел.

      Регенбах встал, и Коссовски понял, что аудиенция с начальством, оказавшаяся,