Любовь без слов (сборник). Наталья Нестерова

из ступора приказом:

      – Венерка! Выгони этих бл…дей! Или я за себя не ручаюсь!

      Как будто он был мастером спорта по боксу в тяжелом весе, а я кандидатом в мастера и могла одной левой справиться с двумя мужиками и тремя бабами.

      – Выметайтесь! – орал Лёня. – Или я сейчас принесу двустволку и всех вас к е…ной матери постреляю!

      Никакой двустволки у нас не было, но потом в материалах судебного дела фигурировало, что мы угрожали применением оружия.

      Когда незваные гости были выпровожены, в комнату просочились дети и моя мама. Семья у нас, конечно, шумная, но такого безобразия еще не случалось.

      – Папа, ты ругался матом, – сообщила Лиза.

      – Ругался, – подтвердил Лёня. – Я же мужчина, мужчинам иногда можно.

      – И мне? – уточнил Саввушка.

      – Тебе еще рано, – ответила я. – А дядя Лёня больше не будет.

      – Папа, почему они тебя называли пархатым жидом? – продолжала допытываться Лиза.

      – Жиды – это евреи, – выказала осведомленность Вика. – Мне в школе сказали, что наша фамилия еврейская. Мы евреи, папа?

      – Евреи.

      – А я думала, русские, – разочарованно протянула Лиза.

      – Русские, – так же охотно согласился Лёня.

      – Мне бабушка говорила, – встрял Савва, – что ее папа был белорусец.

      – Тогда мы белорусы, – кивнул Лёня.

      – Ты говорил, – подала голос моя мама, – что твоя мама была молдаванкой, а у евреев национальность по материнской линии прослеживается. У Венеры одна из бабушек полька, – не без гордости добавила она.

      – Молдаванка? – удивленно спросила я мужа.

      – Честно говоря, я забыл у нее спросить. Но я вам открою страшную тайну! Биологически все расы и нации: русские, евреи, белорусы, эфиопы и прочие японцы – один вид, а не разные. Потому что мы можем… Внимание! Скрещиваться и размножаться.

      – И мы с Лизой и Викой? – уточнил Саввушка, которого всегда волновало «и я?», «и мы?»

      – Пока только я и мама, – вынужден был признать Лёня.

      – А как вы это делаете? – не унимался Савва.

      – Разговор увело куда-то не туда, – заметила я.

      – Не туда, – признал Лёня. – Пытливые дети должны спросить у умного папы, как же возникло деление на расы и нации?

      – Как? – спросили они хором.

      Про кошмарный визит квартирных захватчиков было забыто. Выслушав лекцию Лёни, дети остаток вечера выбирали себе национальности. Савва стойко желал быть «белорусцем», русоволосая и голубоглазая Лиза мечтала называться египтянкой, а Вика не могла на чем-то остановиться, бегала ко мне советоваться, а потом решила, что каждый месяц будет менять национальность. Лёня им сказал, что они все давно метисы, и бабушки-дедушки их, и прабабушки-прадедушки были метисами. Но дети быть одинаковыми не желали.

      Неужели корни национальной розни в детском желании неодинаковости?

      Совенку сейчас семь лет, он первоклассник. Иногда я срываюсь