Казнь Шерлока Холмса. Дональд Томас

мир от старшего брата этого мерзавца.

      Каждый рывок на шесть дюймов приближал Холмса к цели, и с каждым движением кровь обильнее сочилась из ран. Колючая проволока раздирала руки, которые приняли на себя всю тяжесть тела. Да, боль сильна, но не вечно же придется ее выносить. Возможно, через несколько минут все будет позади. Отбросив прочь ненужные мысли и переживания, Холмс абстрагировался от происходящего, будто это не он, а кто-то другой далеко отсюда терпит физические страдания. Он сосредоточился на перехватах пальцев, безошибочно подсчитывая число пройденных футов. Перед его внутренним взором таяла цифра, обозначающая оставшееся расстояние. Перевалив через середину, он снова услышал голос старика Уильямса: «Если столько терпел, то теперь уж никак нельзя упасть, верно? Это ведь всякому ясно». Переставляя руки, Холмс думал только о крыше, до которой должен был добраться. Стараясь не замечать боли, он продолжал мысленно передвигать риску по стофутовой линейке.

      Наконец Холмс оказался над кровлей заброшенного тюремного корпуса. Теперь оставалось лишь выпустить край бревна и приземлиться, пролетев двенадцать футов. Отмечу, что большинство знакомых находили моего друга скорее вялым, чем быстрым и энергичным. Однако, когда того требовали обстоятельства, он демонстрировал феноменальную ловкость. Вот и теперь он спрыгнул на крытую свинцовыми листами поверхность аккуратно и мягко, словно кошка, даже не подвернув ноги́. С крыши этого строения можно было попасть на улицу.

      Чуть помедлив, чтобы перевести дух, Холмс поднялся и стал прислушиваться. Тюремный двор до сих пор был погружен в сумрак. Голоса, доносившиеся издалека, наверняка принадлежали торговцам. Они, похоже, выкладывали товар на лотки и сновали туда-сюда с корзинами на голове, переговариваясь на ходу. Пригнувшись, мой друг спрятался от прохожих за парапетом крыши: не для того он одолел столько препятствий, чтобы кто-нибудь принял его за вора, схватил и притащил к воротам тюрьмы в надежде получить вознаграждение.

      Перед Холмсом простирались плоские крыши тюремных корпусов и уличных строений, разделенных узкими проходами. Теперь нужно было соблюдать особую осторожность. Если верить Уильямсу, где-то поблизости находилась низкая кирпичная стена переплетной мастерской. Там заканчивалась тюремная территория и начинался город. Двое беглецов, последовавшие за трубочистом, совершили ошибку: они спустились слишком поспешно и очутились в западне, попав в старый давильный двор. Тут некогда до смерти пытали самых неподатливых подозреваемых. Чтобы выбить из них показания, им на грудь клали тяжелые железные грузы.

      Разговоры и окрики, доносившиеся с улицы, стихли. Холмс полз вдоль парапета, прижимаясь к кровле и стараясь не выходить из тени, которую пока не рассеяло утреннее солнце. Время шло, но чуткий слух моего друга не улавливал звуков, которые свидетельствовали бы о переполохе или приближающейся погоне. Через несколько минут он приподнял голову и увидел невысокую, примерно