Живые и взрослые. По ту сторону. Сергей Кузнецов

всю дорогу.

      В четверг получилось из рук вон плохо. Гоша с Никой почти сразу начали ссориться, а Лева только и делал, что их мирил. Едва удалось рассказать о том, ради чего пришли, но Гоша только пожал плечами, буркнул: «Ну, меня никто ни о чем не спрашивал!» – а Ника тут же сказала: «Да ты же в школу не ходишь!» – и все понеслось по новой.

      Вот и сегодня Гоша всю дорогу дулся, да и Ника не сказала ему ни слова. Больше всего Леве хочется их встряхнуть и сказать: «Эй вы, идиоты, перестаньте! Помиритесь немедленно!» – но, может, так и положено, когда люди влюблены? У Левы-то никогда ни с кем романа не было, что он в этом понимает?

      Вчетвером они поднимаются по неширокой дороге. Оказывается, из сугробов торчат хилые прутики молодых деревьев. Лева осматривается. Все-таки новостройки – какая-то фантазия стереометра: взять прямоугольные параллелепипеды, раскрасить в разные цвета и расставить посреди белоснежного пространства. Любой ребенок, игравший в кубики, знает, что это самый простой способ добиться красоты и гармонии.

      – Пустовато здесь у вас, – говорит Ника.

      – Зато лес рядом, – отвечает Марина, – там даже белки водятся. Ну, а домá еще успеют построить. Я план видела – через пять лет вон там будет большой магазин, а дальше – еще одна школа и детский сад. А лет через пятнадцать здесь вообще будет зеленая аллея.

      – Что, эти прутики вырастут? – ехидно спрашивает Лева. – А вдруг это какие-нибудь медленнорастущие растения, за пятнадцать лет на метр с кепкой вытянутся? Ты хоть знаешь, как называются? Дубы? Эвкалипты?

      – Не через пятнадцать, так через тридцать, – беспечно отвечает Марина.

      – Через тридцать лет мы будем совсем старые, – говорит Гоша.

      – Мы и через пятнадцать будем старые, – тут же говорит Ника.

      Марина хрустит ботинками по свежему снегу. Блики солнца, отраженные от сугробов, пробегают по лицу: она чувствует себя хозяйкой этой новой снежной страны, бескрайнего поля, разбросанных по нему цветных кубиков, всех деревьев, которые еще вырастут, и домов, которые построят.

      Как я по ней соскучился! думает Лева и вспоминает, что был когда-то влюблен в Марину, в пятом, что ли, классе. Смешно: как можно влюбиться в пятом классе? А ведь все мальчишки делали вид, что в кого-то влюблены, да и девчонки, наверное, тоже. Вот и он – был влюблен в Марину, потом в веснушчатую Галку из соседнего подъезда, а два года назад – в Нику, хотя и знал, что ей с самого начала только Гоша нравился.

      В любви Леве не везет: может, девочек не так выбирает, а может, никто просто не любит рыжих очкариков.

      Люси выходит в прихожую и говорит свое «мяу!». Морда у нее совсем седая, но бока по-прежнему черно-белые. Поздоровавшись, неспешно возвращается в комнату.

      – Скучает по старой квартире? – спрашивает Ника. – Говорят, кошки привязываются к месту, а не к людям.

      – Люди тоже к месту привязываются, – отвечает Марина. – Я вот по нашему району скучаю. – И быстро добавляет: – Ну, и по вам всем тоже, конечно.

      Квартира