Книга чудес. Натаниель Готорн

туман рассеялся. Окрестности теперь были как на ладони, и детям на миг показалось, что они видят их первый раз в жизни. В полумиле от них на дне долины блестело озеро, над спокойной зеркальной гладью которого, отражавшей лесистые берега и вершины холмов, не проносилось ни малейшего ветерка. За озером поперек долины тянулся величественный Моньюмент Маунтин. Юстес Брайт сравнил его с огромным обезглавленным сфинксом, закутанным в персидскую шаль. И действительно, осенний наряд обрамлявших его склоны лесов был так богат и ярок, что сравнение с шалью отнюдь не было преувеличением. Кроны деревьев, что росли внизу между Тэнглвудом и озером, были окрашены в золотистый и темно-коричневый цвета, так как они больше пострадали от холода, нежели деревья на холмах.

      Всю эту картину озарял живительный солнечный свет, который, смешиваясь с остатками тумана, становился необыкновенно мягким и нежным.

      О, какой славный день обещало это утро! Дети подхватили свои корзиночки и кто вприпрыжку, кто пританцовывая, кто бегом устремились навстречу этому дню. А кузен Юстес, словно в доказательство своего неоспоримого права руководить детворой, старался превзойти всех шалостями и дурачествами и выделывал такие замысловатые коленца, которых не мог повторить никто.

      Позади всех степенно выступала старая собака по имени Бен, один из самых умных и почтенных обитателей дома. Казалось, доброе животное считало своим долгом не доверять детей такому ветреному опекуну, как Юстес Брайт.

      Золотое прикосновение

      Тенистый ручей. Предисловие к «Золотому прикосновению»

      А к полудню наша юная компания обосновалась в долине, посреди которой бежал небольшой ручей. Крутые берега этого узенького ручейка густо поросли орешником и каштанами, среди которых высились несколько дубов и кленов. Летом ветви деревьев переплетались над водой, доставляя такую густую тень, что даже в полдень под ними было темно, как в сумерки. Недаром ручей назывался Тенистым. Но с тех пор, как в этот уединенный уголок прокралась осень, зелень листьев мало-помалу сменилась золотом, которое ярко горело на солнце и уже не давало тени. Казалось, даже в этот пасмурной день ярко-желтые листья залиты солнечным светом. Несметное множество пронизанных солнцем золотых листьев усыпало русло и оба берега ручья. Тенистый уголок, где летом было прохладно, стал теперь самым солнечным местом, какое только можно было найти. А крошечный ручей все бежал по золотому руслу, то останавливаясь, чтобы образовать пруд, в котором весело резвились пескари, то быстро катясь дальше, будто спешил добраться до озер. Порой он забывал посмотреть, куда течет, и натыкался на стволы деревьев, преграждавших ему дорогу. Вы, наверное, рассмеялись бы, услыхав, как он роптал и сердился в таких случаях, а вновь пустившись в путь, продолжал разговаривать сам с собой, словно от смущения.

      Воображаю, как он удивился, найдя свою тенистую лощину ярко освещенной и услыхав веселый детский смех и болтовню. Должно быть, именно поэтому он так торопился спрятаться в озеро.

      В этот день Юстес Брайт и его маленькие