Я – начальник, ты – дурак (сборник). Сергей Трищенко

в стальные когорты:

      – Довольно быть изнеженными бездельниками! Пора вспомнить изначальное предназначение мужчины!

      Словом… что говорить? Мода ли тому виной, или же эволюция ужаснулась полученному результату и спешно поменяла полярность, но в настоящее время большинство людей уже вернулись на деревья и теперь с нетерпением ждут, когда у них отрастут настоящие хвосты, и можно будет выбросить жалкие муляжи из мочала…

      Граната в троллейбусе

      Чтобы избежать слежки, я пропустил семь троллейбусов и сел в восьмой. И вдруг почувствовал неладное: с остановки я входил один, но никто из имевшихся в салоне пассажиров не повернулся в мою сторону, как обычно бывает.

      Но спрыгивать было поздно: двери закрылись, троллейбус тронулся.

      «Не может быть, чтобы они специально насажали полный троллейбус агентов!» – попробовал успокоить я себя, но тревога не проходила.

      Ко мне приближалась билетёрша с кровожадной улыбкой на губах. Я сунул руку в карман.

      – Оплатите проезд! – ехидным голосом произнесла она и достала из чёрной блестящей сумочки… наручники.

      И сразу все стоящие на задней площадке пассажиры разом повернулись ко мне, доставая пистолеты. Пространство вокруг ощетинилось стволами. А кое у кого в передней части салона я заметил и автомат.

      «Серьезно приготовились», – мелькнула в голове мысль. Я достал из кармана то, чем намеревался оплатить проезд: гранату.

      Билетёрша побледнела: она находилась ближе всех к эпицентру взрыва, и шансов уцелеть у неё не было.

      А я выдернул чеку, с ладони подбросил гранату в воздух и нырнул, согнувшись, в дверную нишу, на самую нижнюю ступеньку. У меня, в отличие от кондукторши – да и всех, находящихся на задней площадке – шансы были: граната П-5 подобна шариковой мине-лягушке, поэтому лежащий под ней при взрыве может получить всего лишь лёгкую контузию.

      Ну а для волков из передней части салона я приготовил обычную гранату, каковую и метнул перед падением, сворачиваясь калачиком, зажмуриваясь и закрывая ладонями уши.

      Что взрывом заклинит двери, я не боялся: стекла вылетят обязательно, а значит, выходов у меня будет достаточно.

      Так и получилось: если кто и остался в живых после взрыва, то находился в шоке. А мне осталось лишь перевалить через резиновое обрамление окна – стекло выдавило полностью, и оно валялось, целёхонькое, в придорожных кустах. И я, пробегая мимо, не мог не подивиться качеству выпускаемых у нас отдельных стеклянных изделий.

      Садртир

      Дед Авдей распахнул дверь нужника и непроизвольно чертыхнулся: он совсем забыл о повешенном.

      «Это когда же я его повесил-то? – задумался дед Авдей. – Успел завоняться… Нет, не вспомню: склероз».

      – Старею, – грустно и вслух произнёс дед Авдей, и, брезгливо отодвинув ногу висящего – она оторвалась от трупа и канула в очко, обнажив белеющую кость – принялся справлять малую нужду.

      Сильный запах