Реконструкторы (сборник). Илья Тё

Дядя Семён, родители-то до погосту ушли, велели мне вас накормиць. Походите на кухню-то.

      Ребёнку было от силы лет шесть – семь, а выглядел он на удивление серьёзным и хозяйственным. Прогнал из кухни кота, которого, как оказалось, зовут заморским именем Эдьмунд, и достал из печи ухватом горшочек с тарелкой. На завтрак хозяева оставили кашу и пару ржаных плюшек – не сильно питательно, но всё же. Семён вымыл руки перед рукомойником – пора привыкать к местным традициям – неумело перекрестился на иконы в углу, изображая благодарственную молитву, и принялся за трапезу. Филиппка сидел рядом и внимательно наблюдал за землянином, сначала это немного раздражало, но в конце Семён привык, набрался смелости и спросил:

      – Филипп, а нет чего-нибудь мясного? Просто я привык утром есть… питательную пищу.

      Мальчик весело засмеялся и проговорил:

      – Чудной вы, дядька Семён, кака-ж мясна-то пища, когда у нас сёдне пятница – день постный?

      – Я… просто не знал, что пятница, – нашёл отговорку Семён и нахмурился. Перспектива соблюдать пост не сильно вдохновляла, но, похоже, другого выхода не было. – Со счёту дней сбился.

      – Быват, – откликнулся сын пилота.

      Неожиданно Семён вспомнил о вопросе, который собирался задать ещё вчера, но как-то забыл.

      – А какое сегодня число?

      – А, почитай, уже восемьнацато июню, Петров пост идёт.

      – Какой год?

      Мальчишка рассмеялся и спросил:

      – Да откудова свалилси такой чудной? Четыреста третёй уж, почитай, от сотвореня миру.

      За прошедший день Семён научился не удивляться подобным новостям, вот и сейчас эту информацию он просто принял к сведению.

* * *

      Хозяева пришли через час. Семёна одели в старый, но неплохо сохранившийся сюртук, некогда принадлежавший дяде Егория, и они пошли с пилотом к городскому наместнику, чьи каменные двухэтажные апартаменты виднелись на холме. Егорий всю дорогу молчал – вероятно, привычная болтливость пропала после похорон соседа.

      Вход в здание не охранялся – видимо, наместник был готов принять любого из пятнадцати тысяч жителей Троеугорска. Сергий Михайлович оказался ростом примерно с Семёна – чуть больше метра семидесяти. В отличие от большинства замеченных на улице горожан, бороды и усов он не носил, лицо было гладко выбрито, волосы коротко подстрижены. Если бы землянин встретил наместника на улице Екатеринбурга, то ни за что бы не выделил его из толпы. Единственное, что немного отличало Сергия Михайловича от россиян двадцать первого века – это строгий темный сюртук странного покроя с тонкой меховой оторочкой на воротнике. На столе у городского начальника лежал деревянный аппарат непонятного назначения с красивой резьбой, вдоль стены стояли два старинных высоких шкафа с множеством книг. Над столом висел портрет какой-то пары, судя по одежде – высокого ранга.

      – Садись, Семён, – городничий пожал руку землянину и указал на стул. – И ты, Егорий Иванович, садись, коль пришёл. Мне про случай ваш уже рассказал Олег Трифонович. Признаюсь,