Алмаз темной крови. Книга 1. Танцующая судьба. Лис Арден

траур по всем правилам, то моя портниха испортит себе зрение неизбывно черным цветом, а лавка, поставляющая траурные ткани, безбожно обогатится на моих заказах, – Амариллис резко встала, отошла к окошку и остановилась спиной к собеседнице. – Я знаю, что моей семье вряд ли понравится, если я стану изображать из себя похоронную лошадь: вся в черном, а остатки волос сойдут за белый плюмажик… Фрон и Трай терпеть не могут, когда я плачу… и папа с мамой всегда говорили, что я родилась им на радость. Разве могу я их разочаровать?! Вот она я, живая… а смерть пусть подавится… – плечи ее предательски задрожали, и она замолчала.

      – Знаешь, на прошлой неделе у нас в странноприимном доме остановился один мой очень дальний родственник. Он советник магистрата Маноры, – снова заговорила через несколько минут сестра Тилита, – и скоро выдает замуж свою единственную дочушку. Поэтому ей срочно понадобилась своя, личная горничная, умеющая хорошо шить – чтобы побыстрее управиться с приданым, и согласная ехать вместе с хозяйкой в Арзахель – она идет за какого-то тамошнего барончика, там этого добра – как грязи в распутицу. Все расходы на гардероб и дорожные издержки он берет на себя; плата тоже неплохая – пять золотых в месяц. Если подобные условия тебя устраивают, он будет ждать завтра, сразу после первой утренней трапезы. Да погоди ты обниматься, может, он тебе и не глянется…

      – Если он глянулся вам – а иначе вы бы мне ни словечком о нем не обмолвились – то уж не мне нос воротить! Спасибо вам, спасибо за все.

      – Не за что, дитя мое. Признаться, я привязалась к тебе, может, даже больше, чем позволяет наше Правило Беспристрастия. Я буду молиться за тебя… ну, будет, будет тебе…

      Советник магистрата Маноры оказался пожилым, благопристойным господином; с Амариллис он обращался вежливо, с расспросами о прошлой жизни не лез, с неприличными предложениями – тоже. Чего же еще? Его дочь, Литана – пышный, роскошный цветок, обласканный солнцем Юга – приняла новую горничную очень даже приветливо, а когда узнала о ее незаурядном даре вышивальщицы, так и вовсе отдала в ее руки весь свой гардероб, и почти каждый вечер угощала пирожными и чувствительными разговорами. Чего же еще? Манора, похожая на пестрого и крикливого попугая, сумела согреть сердце Амариллис в своих смуглых, прокаленных солнцем ладонях, безалаберные песни под бренчание гитар вытеснили из ее памяти утробные звуки булькающей под сиденьем стула воды, и море здесь было такое теплое, отрадно-зеленое… Чего же еще?

      На третий день плавания по морю Покоя их корабль был с поразительной легкостью взят на абордаж муспельскими пиратами (возможно, легкость была обусловлена тем, что накануне ночью помощник капитана, соблазненный звонким золотом, вышвырнул все содержимое крюйс-камеры за борт). Амариллис вместе с вцепившейся в ее руку мертвой хваткой Литаной, потерявшей от вполне понятного страха всякую способность к рассуждению, отправилась