Америка как есть. Владимир Романовский

году. Все это весьма странно. Такое притягательное, по непонятным причинам, место.

      Вот войска и притянулись.

      Джексона Камменой-Стены уже не было в живых, он погиб (говорят, это очень повлияло на Ли морально, Джексон был очень геройского склада человек, не верилось, что его можно убить). Ли начал по своему обыкновению сразу несколько маневров (под, кстати сказать, непрерывным обстрелом фотокамер – первая война в истории, широко и подробно освещаемая журналистами и фотографами). Конница Стюарта пошла в обход и в тыл врагу, типа разведки возможным боем, и задержалась дольше, чем Ли рассчитывал. Вообще, все три дня, которые длилась эта баталия, Ли был не в себе, и ни один из его планов не срабатывал так, как ему хотелось и виделось.

      В общей сложности при Геттисбурге сошлись сто шестьдесят тысяч человек. Из них пятьдесят тысяч остались там лежать. Из этих пятидесяти тридцать тысяч – конфедераты. Победа северян была убедительная, и после нее Ли НИ РАЗУ не перешел в наступление. Все его последующие действия, и действия Войск Конфедерации вообще, были в дальнейшем просто реакцией на действия северян. А война продолжалась еще два года.

      Поле было усеяно трупами и ранеными. Их срочно сортировали и увозили. Огромное количество медсестер (в медсестры шли все подряд, с обеих сторон, простые девушки, аристократки, жены военных, жены политиков, и так далее) ухаживали за раненными, а хирургов, конечно же, не хватало. Местность там вмеру холмистая. С некоторых точек обзора казалось, что земля усеяна телами до горизонта.

      Спустя четыре месяца, в ноябре, когда война снова перешла полностью на территории южан, при Геттисбурге освятили кладбище – с речами, музыкой, и прочими подобающими атрибутами. Линкольн прислал на освящение речь, которую прочли вслух и которая стала впоследствии знаменитой. Речь эту можно понять и оценить только в контексте, но даже в контексте звучит она странно. И только эмоции войны и общественное мнение времени повлияли на события таким образом, что речь вошла в анналы «самого лучшего, когда-либо написанного по-английски», то бишь, наряду с великими стихами, пьесами, и высказываниями.

      Существует перевод этой речи на русский язык, и не один. Привожу ее здесь (слегка подправив несуразности перевода) —

      «Восемьдесят семь лет назад отцы наши основали на этом континенте новую нацию, зачатую под знаком Свободы и посвященную принципу, что все люди созданы равными.

      Сегодня мы ведем великую гражданскую войну, подвергая испытанию вопрос, может ли эта нация или любая другая нация, созданная таким образом и посвященная этому принципу, долго просуществовать. Мы сошлись на поле одной из великих битв этой войны. Мы пришли освятить часть этого поля как место последнего упокоения тех, кто отдал жизнь свою во имя жизни этой нации. Такое действие нам подобает и приличествует.

      Но, в более широком смысле, мы не можем посвящать, мы не можем освящать,