Операция «Ы» и другие приключения Вицина, Никулина и Моргунова. Лора Мягкова

телеграмму, подписанную Б. Ельциным, доставленную на дом, приняла рука жены артиста в узкую щель едва приоткрытой входной двери. Журналисты же, тесно стоящие на площадке перед входом в квартиру, так и остались ни с чем.

      Георгий Михайлович регулярно кормил всех собак и голубей в округе. Тратил свою небольшую пенсию без малейших сожалений на корм животным. Придумал терминологию бездомным собакам. Изгнанные или потерянные хозяевами были «беспачпортными», а дворняг он называл «двортерьер». В маленькой квартирке Вициных, где кухня была четыре метра, кроме троих взрослых проживали: дворняга Мальчик, которую артист когда-то подобрал на улице больную и выходил, два шумных попугая и одна божья коровка. По словам друзей, божья коровка прожила три года, хотя у этого вида насекомых предел жизни – два года и только в очень благоприятных условиях.

      Говорят, что последние слова замечательного артиста были обращены к молодой медсестре. Перед тем как уйти навсегда, он сказал: «Я помню все, что было, понимаю все, что происходит сейчас. И точно знаю, что будет дальше». В день похорон Георгия Вицина в небе над похоронной процессией печально кружили стаи голубей, а рядом с людьми понуро шли, провожая артиста, бродячие собаки всех мастей и размеров.

В ШУТКУ И ВСЕРЬЕЗ О СЕБЕ И НЕ ТОЛЬКО

      Меня всегда привлекает смешное в жизни. Это еще со школьной скамьи: я всегда выискивал смешное на уроках, правда, не всегда к удовольствию учителей.

      Я бы мог играть и серьезные, и слезоточивые роли, но зачем травить и себя, и людей.

      Смеяться – это естественная потребность человека… нормального. А отсутствие чувства юмора – это болезнь… человека ненормального.

      Я в жизни человек грустный и все время ловлю себя на том, что нахожу в театре разрядку от не совсем веселых мыслей. И разрядка эта для меня – первейшая потребность. Потому я и вкладываю всего себя в комедийную роль.

      Чехов называл литературу своей любовницей. И мне, наверное, то же можно сказать о живописи. Для меня важно индивидуальное в искусстве. Актерство – вы меня поймите правильно, я сам актер и потому могу сказать – стадное дело. Трудно порой себя раскрыть.

      Долго я не понимал: зачем режиссер, почему мешает? Даже стыдно было повторять за режиссером не тобой найденное. Позже понял я, что режиссером нужно родиться.

      Если слава подкрадывается – спрячься!

      Жизни противопоказана публичность.

      Животные не скрывают своих эмоций. А у нас только пьяные становятся самими собой, почему я и люблю их играть.

      В гримерной я сижу перед тремя своими изображениями и любуюсь своей, надоевшей мне до смерти мордой лица.

      Человек, да и то далеко не каждый, не врет только самому себе. И если ничто не держит его в этой жизни, он уходит. Вот самолет свалился – это же счастливый случай, лучший способ ухода. Никаких забот – ни для тебя, ни для родственников.

      Мой любимый костюм – пижама.

      Лень располагает к раздумью!

      Я