Великая сталинская империя. Юрий Фролов

работе, но также и о бездушном, формальном отношении некоторых высших и старых начальников к решению вопроса о мерах воздействия на провинившегося командира». Последняя фраза наркома была связана с тем, что все чаще за вредительство в армии особисты стали выдавать простые служебные промахи и ошибки младших и средних командиров. Ворошилов заявил, что при постоянном наблюдении и тесной связи с подчиненными «не может и не должно быть этих сотен трибунальных дел». Тут может показаться, что нарком действительно встал на защиту военных от необоснованных репрессий. Но под напором воли и власти Сталина и его рьяных сторонников Ворошилов вскоре отступил и больше не пытался как-то ограничить беспредел особистов в войсковых карательных операциях.

      …Очередная репрессивная волна прокатилась в войсках в связи с убийством С. М. Кирова. Только с 1 декабря 1934 года по 20 января 1935 года (за полтора месяца!) «за открытое проявление контрреволюционных настроений в связи с убийством г. Кирова» органами госбезопасности были арестованы 43 военнослужащих. Из Военно-политической академии уволен 151 человек, многие из которых вскоре были арестованы. Ворошилов тогда последний раз предпринял попытку противодействия массовым репрессиям и издал приказ (3 февраля 1935 года) о повышении ответственности высших и старших начальников за соблюдение революционной законности в частях. В пункте «а» приказа значилось: «предание суду начальствующего состава от командира взвода и выше может быть произведено только с моего разрешения, а в мое отсутствие с разрешения моего первого заместителя». Но этот приказ лишь на краткий период погасил волну репрессий. К 1937 году в армии осталось ничтожно малое количество офицеров из числа «бывших». К началу войны и с ними было покончено. Так царские военспецы, надеясь на справедливость Советской власти, верно отслужили ей и были за это «вознаграждены следователями НКВД», – горько иронизировал один из «бывших золотопогонников», на старости лет оказавшийся в колымском лагере (свидетельство писателя Варлама Шаламова).

      В сентябре 1935 года в РККА были введены персональные звания. Коснулось это новшество и НКВД. Теперь чекисты полевых органов носили форму и знаки различия военно-политического состава РККА. При этом знаки различия у особистов устанавливались на две ступени выше, чем у политработников аналогичного звания. Тем самым подчеркивалось особое, привилегированное положение НКВД в войсках и государстве в целом.

      И на основе этого многолетнего существования «государства НКВД» внутри государства СССР было совершено самое страшное преступление против Вооруженных Сил – фабрикация десятков тысяч лживых, клеветнических дел против ни в чем неповинных командиров и личного состава. Эта мысль абсолютно подтверждается обобщенной справкой Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, документами КГБ СССР, Прокуратуры СССР и Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. «Дело о так называемой антисоветской троцкистской военной организации