Страх никогда не стареет. Геннадий Сорокин

настойчивых и трудолюбивых первопроходцев Севера сложился управленческий персонал. Так сказать, прослойка крепких хозяйственников. Ну а потом перестройка, смена власти, и все: конец эпохи всеобщего равенства и братства. Смог хапнуть – ты уважаемый человек и миллиардер. Не смог – иди на досрочную пенсию и помалкивай.

      – Сколько Сарибекову годков?

      – Шестьдесят один. Вдовец. Есть две взрослые дочери.

      – Симпатичные? Не замужем?

      – Там и узнаешь. Да ты вроде бы пока женат. Да и рылом ты не вышел для девушек с состоянием в пять миллиардов рублей.

      – Насчет рыла зря! Может, они умных любят, начитанных, культурных?

      – «Культурный» – это ты не о себе ли?

      В дверь раздался стук, и вошла дежурная официантка с заказанным завтраком. Вообще-то в нашей организации только пятеро имеют право запрашивать трапезу в кабинет. Остальным приходится питаться в столовой на первом подземном этаже.

      – Прикинь, Эдуард Борисович! Я погожим вечерком, когда с океана веет живительной свежестью, под ручку со сногсшибательной красоты башкирочкой, весь деловой такой, пальцы веером, прогуливаюсь по набережной Беверли-Хиллз. И надо мной огромные, как чистой воды бриллианты в сто карат, звезды. Сказочной красоты звезды. Звезды над Калифорнией. И в их ласковом сиянии я вхожу в самый лучший ресторан и что я вижу? – Я убрал салфетку с подноса: два сваренных вкрутую яйца, тосты, ломтики хорошего сыра, масло и джем – так называемый «завтрак по-европейски», без основного блюда.

      – И видишь ты, что с черной икрой и устрицами в вине сегодня пролетел. Так что начинай олигархическую жизнь с бутербродов. Оно вернее будет.

      – Свинство все это. Крушение мечты. Вместо хрустальных звезд – тусклые фонари в подворотне.

      Не обращая внимания на меня, принявшегося за еду, заместитель продолжал:

      – На заре перестройки Сарибеков бросил надежды выбиться в партийные деятели и занялся кооперацией. Не покидая должности главного инженера крупной нефтедобывающей компании, открыл, через подставных лиц, сеть мастерских по пошиву джинсов. Словом, к моменту приватизации денежки у него водились. Ну а дальше как все: скупал акции собственного предприятия, спихнул старого директора и сел на его место. Участвовал в залоговых аукционах. Сильно не грубил, с криминалом не связывался. Воровал народное добро понемногу и в меру. Как все. Не больше, но и не меньше. Поэтому благополучно пережил «лихие девяностые». К двухтысячному году он обанкротил родное предприятие, предварительно перекинув активы в дочернюю фирму, и стал скромно именоваться генеральным директором ОАО «Нефть и менеджмент Сибири». В две тысячи пятом году продал весь нефтяной бизнес и основал ООО «Сибирская инвестиционная компания». У Сарибекова было шестьдесят долей уставного капитала этого общества, у дочерей еще по десять. Остальные выкупили бывшие сослуживцы по нефтянке. Вот, в общем-то, и все. Остальное узнаешь сам.

      – А чего он в Новосибирске-то делал? По делам