Русская Америка. Александр Бушков

как уже говорилось, ничегошеньки не теряли. Выгода получилась обоюдная: монопольно промышляя на острове Беринга три года, иркутянин, вернувшись, честно заплатил треть – и ему осталось ровным счетом шестьдесят тысяч рублей. Правда, на том же острове Югов, лично руководивший промыслом, и умер – после чего идея монополии как-то стала забываться.

      Освоив Алеутские и Командорские острова, русские стали прицеливаться и к материку, к самой Аляске – давно было известно, что и там всевозможный пушной зверь водится в изобилии. Осенью работавший на компанию купца Бечевина мореход Пушкарев первым из русских достиг Аляски и остался там на зимовку. Правда, первооткрыватель этот был «чистым» коммерсантом, в отличие от многих своих предшественников совершенно не озабоченный научными интересами и думал только об одном: как бы раздобыть побольше мехов. Субъект был, прямо скажем, неприятный – и очень быстро рассорился с алеутами. Причина опять-таки житейская: бабы. Должно быть, не вынеся длительного воздержания, Пушкарев вместе с подчиненными обошелся с несколькими алеутками самым хамским образом, называя вещи своими именами, полюбил силком… Алеуты (в чем их трудно упрекнуть) напали на русских, нескольких убили, сожгли временный лагерь. Русские в ответ казнили семерых взятых ранее заложников. Тогда алеуты атаковали новый лагерь уже большим отрядом, с трудом удалось отбиться огнестрельным оружием, но стало ясно, что нормальной жизни тут Пушкареву уже не будет. Он вернулся на Камчатку с мехами на сумму 52 тысячи руб. К чести русских, в безобразиях не замешанные по возвращении подали жалобу на остальных за их бесчинства над алеутами. К чести камчатских властей, они отреагировали достаточно жестко: все сорок виновных были лишены права выходить на промысел «на вечные времена», и их обязали заниматься хлебопашеством. Сам Пушкарев тоже стал «невыездным» и впоследствии зарабатывал на жизнь, нанимаясь в качестве проводника к государственным морским экспедициям.

      Что греха таить, в действиях промышленников порой не было ни капли «прогрессивного», а их отношение к туземцам мало чем отличалось от действий английских протестантов против краснокожих. Удивляться тут особенно нечему: очень уж пестрым оказался контингент. Хватало добропорядочных людей – но попадались и отморозки, о которых писал знаток проблемы Головнин: «Будучи народ распутный и отчаянный, большей частью из преступников, сосланных в Сибирь, они собственную жизнь ни во что не ставили, то же думали и о жизни других, а бедных алеутов они считали едва ли не лучше скотов…»

      По крайней мере англичане в Северной Америке вели продуманную и систематическую политику истребления индейцев – иными словами, это была стратегия. Не пытаясь оправдывать иных наших соотечественников, все же уточню, что подобной стратегии у них не было. Все зависело от конкретной личности. Вот два прекрасных примера…

      Капитан «Св. Иоанна Устюжского» Василий Шошин (компания Чебаевского), приплыв на остров Булдырь, увидел алеутов,