Марш обреченных. Владимир Свержин

Звезды и двух Отваг.

      – В последние пару лет из Чернухи, – на местном военном диалекте Чернухой именуется полигон в Балашихе.

      – Понятно, – кивает полковник. Расспросы окончены. Если не желает офицер рассказывать о своей службе, значит у него есть на то веские основания.

      – А мы из Грозного. Разбираться приехали.

      – Точнее, нас разбирать будут, – вставляет другой с погонами майора. – Мудачье.

      Тезис понятный. Офицеры замолчали, сосредоточенно втыкая вилки в макароны. Судя по выражениям их лиц, на месте политых соусом трубочек им представлялось совсем иное. Пауза начинала затягиваться.

      – О чем речь? – чтобы вернуться к разговору, спросил я.

      – О глубокой заднице… – хмуро ответил полковник.

      – Не кипятись, Артем, – попытался успокоить его однополчанин, – мужик-то тут ни при чем.

      – Прости, приятель. – Он опустил свою ладонь на мою. – Не хотел тебя обидеть. Душу рвет! – Добавил «чеченец», немного помолчав.

      – Понимаешь, в чем дело. Нас вызвали в Москву на какую-то, мать их за ногу, следственную комиcсию.

      – По какому вопросу? – Интерес мой был чисто автоматический. За последние несколько лет мне, так или иначе, довелось наблюдать работу доброго десятка таких комиссий.

      – По самому что ни на есть гнилому. В начале декабря девяносто четвертого года я принял сводную танковую бригаду, которой предстояло принять участие в поддержке операций чеченской оппозиции. Впрочем, бригадой это можно было назвать весьма условно. Свалка металлолома и банда новобранцев. Прикинь сам, по два офицера на роту. Первую неделю наша лавка старьевщика исправно снабжала железом Лобазанова и ему подобных. Причем по документам выходило, что все эти танки, БТРы, Шилки и Тунгуски[11] продолжали числиться в бригаде. Потом под новый год нам было приказано выдвинутся к Грозному.

      – Новогодний штурм? – проявил я свою осведомленность.

      – Штурм! – криво усмехнулся полковник. – У меня толковый сержант был, за неимением офицеров взводом командовал, так вот, он все меня донимал, что нельзя город танковыми колоннами атаковать, будто я сам этого не знаю!

      Подумать так плохо о боевом офицере-танкисте я не мог. Специфика моей службы была далека от использования танков в условиях городского боя. Но для того, чтобы знать, что танки в городе используются как подвижные огневые точки, сопровождающие атаку пехоты, не нужно было кончать академию. Достаточно было открыть Боевой Устав. Видимо те, кто отдавал приказ, о существовании такой книги не подозревали.

      – …Когда я заявил об этом в штабе, меня заверили, что мои «коробочки» будут взаимодействовать с мотострелковым полком и батальоном десантников. Бригаде была поставлена задача в шесть утра первого января выдвинутся к аэропорту Северному. Для руководства подразделениями нам выданы были туристские план-схемы.

      – Простите, что?

      – Ты

11

Шилка – зенитная установка ЗСУ – 2В-У; Тунгуска – зенитно-ракетный комплекс.