Шел по городу волшебник. Юрий Томин

здании, похожем на консервную банку, оказалась дверь. Толик отворил ее и очутился в просторном помещении. Это было очень странное помещение. Откуда-то сверху, с невидимого потолка, один за другим медленно опускались голубые шары. У самого пола они вспыхивали голубым светом и гасли, как будто проваливались. Один за одним, один за одним плыли они сверху вниз и лопались, освещая все вокруг мерцающим светом.

      Потом он увидел мальчика.

      Мальчик сидел за длинным столом. На одном конце стола высилась груда спичечных коробков. Мальчик взял один коробок, внимательно осмотрел его и переложил на другой конец стола.

      – Триста тысяч один… – сказал он.

      Толик подошел поближе. Мальчик, не глядя на Толика, взял еще один коробок.

      – Триста тысяч два…

      – Эй, ты чего тут делаешь? – спросил Толик.

      – Триста тысяч три… – сказал мальчик.

      – Как отсюда выйти? – спросил Толик. – Где тут ворота?

      – Триста тысяч четыре… – сказал мальчик.

      Толику стало не по себе. Он даже подумал, что это не живой мальчик, а какой-нибудь электрический, вроде робота, которого Толик видел в кинокартине «Планета бурь». Там робот, похожий на человека, ходил на двух ногах и даже разговаривал дребезжащим, как будто железным, голосом.

      Толик протянул руку к плечу мальчика и тут же отдернул ее, словно испугался, что его ударит электрическим током.

      – Триста тысяч пять… – сказал мальчик.

      Толик начал сердиться. Он был не робот, а живой человек. И потому он умел сердиться. А этого, как известно, не умеет делать даже самый лучший и самый электрический робот.

      – Триста тысяч шесть… – сказал мальчик.

      Толик почувствовал, что он уже не просто сердится, а прямо-таки злится.

      – Триста тысяч семь… – сказал мальчик.

      Толик почувствовал, что он уже не просто злится, а прямо-таки лопается от злости.

      – Триста тысяч восемь… – сказал мальчик.

      «Ну ладно, – подумал Толик. – Сейчас ты у меня замолчишь». Толик вытянул руку и провел ладонью по спине мальчика, стараясь найти кнопку, которой он выключается. Спина оказалась теплой и совсем не железной.

      – Триста тысяч девять… – сказал мальчик, поднял голову и посмотрел на Толика странными голубыми глазами.

      – Ты что, оглох?! – крикнул Толик. – Ты, может быть, глухой, да?

      – Я все слышу, – ответил мальчик. – Триста тысяч десять…

      – Сейчас ты у меня получишь! – рассвирепел Толик. – Я тебе покажу, как дразниться. Я тебе покажу триста тысяч! Получишь раза два, тогда узнаешь, где триста тысяч!

      – Не мешай, – сказал мальчик. – Ты же видишь – я только что начал новую тысячу.

      – Мне все равно – новую тысячу или новый миллион! – сказал Толик. И вдруг остановился, увидев, как при слове «миллион» глаза мальчика засветились голубым светом.

      Внезапно у Толика прошла вся злость. Он вдруг подумал, что все это