Шел по городу волшебник. Юрий Томин

простил Анну Гавриловну. Тогда все набросились на Лену. Потому что если рассказать, то директор наверняка все узнает. А так, может быть, и не узнает. В классе стоял такой шум, что никто не услышал, как вошла Анна Гавриловна.

      – Почему вы так шумите? – сказала Анна Гавриловна. – Вас на одну минуту нельзя оставить. Садитесь по местам.

      Ребята быстро расселись, поглядывая на Анну Гавриловну. Всем было интересно узнать, что ей сказал директор. А может быть, директор ее и не встретил? Лучше, если бы не встретил. Никто не хотел, чтобы ее исключили из школы. А это вполне могло случиться. Ведь директор главнее любого учителя.

      Анна Гавриловна сидела за столом наморщив лоб. Она как будто хотела что-то вспомнить и не могла. И молчала.

      Первой не выдержала Лена Щеглова.

      – Анна Гавриловна, – сказала она, – а сейчас директор приходил.

      – Я знаю, – кивнула Анна Гавриловна.

      – А мы сказали, что у вас голова болит…

      Анна Гавриловна обвела взглядом класс. Она увидела сияющие лица. Всем было приятно, что они так ловко обманули директора и не выдали Анну Гавриловну. Анна Гавриловна улыбнулась, и сразу исчезли морщины на ее лбу.

      – Вот вы какие заговорщики, – сказала она. – А я и не знала…

      – Конечно, – ответила Лена. – Вы не бойтесь, Анна Гавриловна, мы никому не скажем.

      – Что же вы не скажете?

      – Что вы Рыжкову пятерку поставили.

      – Ничего не понимаю, – сказала Анна Гавриловна. – Конечно, я поставила ему пятерку. Почему это нужно скрывать? Он очень хорошо отвечал. Я ДОЛЖНА была поставить ему пятерку.

      Ребята переглянулись. Они никак не могли понять, что случилось с Анной Гавриловной. На время все даже забыли про Толика. А Толик съежился и даже сполз немного под парту, чтобы стать незаметнее. Уж он-то знал, в чем тут дело.

      – Ничего не понимаю, – повторила Анна Гавриловна. – Почему вы на меня так смотрите? Что случилось, Щеглова?

      – Я… я не знаю, Анна Гавриловна… – растерянно сказала Лена и села.

      Анна Гавриловна в недоумении посмотрела на Толика.

      – Рыжков, может быть, ты объяснишь, в чем дело. Почему все так волнуются из-за твоей отметки?

      – Я… я не знаю, Анна Гавриловна.

      Толик поднялся за партой и склонил голову набок, будто и ему самому все было удивительно. В этот момент комок жеваной промокашки стукнул Толика по уху.

      – Громов, выйди из класса! – сказала Анна Гавриловна.

      Женя Громов молча направился к двери. Его не в первый раз выставляли из класса.

      Но сегодня все понимали, что Громов пострадал ни за что. Все с сочувствием смотрели на Женю и потихоньку показывали кулаки Толику. Даже Леня Травин показал кулак, хотя он никогда не дрался. Леня боялся повредить пальцы – тогда из него не получится великий скрипач.

      Дверь за Громовым закрылась.

      – Я жду, Рыжков, – сказала Анна Гавриловна.

      Толик покраснел и завозил руками. Он очень жалел, что поступил так неосторожно. Он уже понял, что пятерки надо получать совсем по-другому. С завтрашнего дня у него будут одни пятерки. А сейчас… Сейчас