Трон любви. Сулейман Великолепный. Наталья Павлищева

Сулейман снова подолгу ведет беседы с Хуррем, несмотря на то что она круглая, пятого ребенка носит, повитухи сказали – сын. Но сейчас валиде хотела поговорить со старшей невесткой совсем не о том.

      Махидевран вошла, склонила голову, как положено, только глаза блестели, предчувствуя радость.

      – Валиде…

      – Проходи, Махидевран, присядь. Поговорить хочу.

      Только сейчас баш-кадина заметила, что сама Хафса не улыбается.

      – Как ваше здоровье, валиде? Ничего не случилось? У вас вид озабоченный.

      – Есть о чем беспокоиться.

      – Хуррем что-то натворила? Эта женщина никогда не угомонится, лучше бы ее шайтан забрал!

      – Нет, Хуррем ни при чем. О тебе хочу говорить…

      Махидевран чуть напряглась. Не такого тона она ожидала от разговора о себе, ведь, кажется, угодила Повелителю – родила дочь.

      – …о тебе и о Мустафе. Как мой внук?

      – Мустафа здоров, он не болеет, как эти недоноски Хуррем. Учится и много тренируется у янычар. Те его просто обожают.

      – Вот об этом я и хочу говорить.

      В темных глазах Махидевран мелькнула тревога, но она промолчала.

      – Мне сказали, он все чаще произносит обещание «вот стану султаном…». И это перед янычарами.

      Махидевран не сдержалась, всего на мгновение ее глаза триумфально сверкнули, блеск тут же погасила, глаза опустила, пролепетала:

      – Он еще ребенок…

      Но Хафса все заметила. Так и есть, это слова самой Махидевран. Глупая женщина забыла об осторожности!

      – Он ребенок, Махидевран, но эти слова слышат взрослые. Что будет, если они дойдут до Повелителя?

      Баш-кадина ахнула:

      – Что? Повелитель не может сердиться на ребенка!

      – Сердиться не будет, но в душе отложится. К тому же поймет, с чьих слов Мустафа такие речи ведет.

      Махидевран испугалась, откровенно испугалась.

      – Мустафу никто не учит, просто он слышит от янычар, что должен делать, когда станет султаном. Падишах должен уметь владеть оружием и не чувствовать слабости в походе, должен…

      – Я знаю, что должен Повелитель. Постарайся, чтобы Мустафе не внушали, что он СКОРО станет Повелителем. Ты меня поняла? Всему свое время, пока пусть учится, но больше у отца, чем у янычар.

      Баш-кадина не выдержала:

      – У отца? Но как быть, если Повелитель все больше времени проводит не с шех-заде Мустафой, а с Мехмедом? Мустафа даже не обрезан до сих пор, а ведь ему десять!

      Валиде нахмурилась, Махидевран права, Сулейману стоило бы много больше времени уделять наследнику, Мехмед второй, наследовать будет Мустафа. И про обрезание верно, давно пора устроить по этому поводу праздник. Плохо, что так сложилось, Сулейману все некогда, нужно выбрать время для старшего сына.

      – Ты права, я поговорю с Повелителем. Но и ты осторожней с Мустафой и янычарами, это может довести до беды.

      Когда за баш-кадиной закрылась дверь, стоявшая молча в стороне Самира подала голос:

      – Неужели