Девять снов Шахразады. Шахразада

о грезах Маруфа-башмачника, жившего одной и еще целой дюжиной жизней. Тогда Герсими сочла это удивительной и неправдоподобной фантазией. И даже мудрая богиня Фрейя, матушка Герсими, не смогла убедить дочь в обратном.

      Вот и сейчас «сестричка» усомнилась в словах своей невестки.

      – Кусочек какой-то другой жизни?

      – Да, именно другой, нездешней…Там другие понятия о чести, долге… Другие представления о прекрасном и постыдном…

      – Но как ты можешь знать об этой другой жизни?

      Шахразада пожала плечами.

      – Но я и не знаю о ней… Я просто вижу это так, будто и сама уже там…

      Шахразада помедлила, пытаясь найти самое точное слово.

      – Я словно живу другой жизнью. Иду по другим улицам, еду в неизвестном экипаже, беседую с незнакомцами-чужестранцами, прекрасно понимая их и видя, что они принимают меня за соотечественницу…

      – Должно быть, твой разум странствует по другим мирам, пока ты отдыхаешь… Так, как проделывал это Маруф…

      – Должно быть, все-таки не так. Ибо я понимаю, что все это лишь сон. Удивительно яркий, донельзя похожий на явь, но лишь сон. Да, я просыпаюсь, наполненная новыми знаниями, но оттого, что вижу все вокруг глазами человека, для которого это обыденная жизнь…

      Шахразада говорила и говорила, но Герсими отчего-то заподозрила, что та пытается за потоком слов что-то скрыть. Нечто удивительно для нее важное.

      «Надо будет посоветоваться с матушкой… Что-то не нравится мне блеск глаз моей любимой сестренки. Должно быть, не только иноземцы-чужестранцы видятся ей… Быть может, там увидела она и того единственного, кто…»

      Но тут Герсими остановила сама себя. О каком «другом» может идти речь, когда Шахразада до сих пор влюблена в собственного мужа? И эта пылкая влюбленность видна более чем отчетливо в каждом слове о Шахрияре, в каждом упоминании о нем?

      «Ты права, дочь… – услышала Герсими голос Фрейи. – И не права одновременно. Шахразада влюблена в своего мужа сейчас так же, как и пять лет назад. В этом твоя правота…»

      «Матушка! – Герсими, взрослая женщина и сама уже мать, обожала свою матушку, как пятилетняя малышка. – Как хорошо, что ты со мной сейчас!»

      «Я с тобой всегда, глупышка!»

      «Но в чем же я не права?»

      «Скорее, доченька, ты не готова еще принять того, что тебе уже открылось… Придется тебе еще немного подождать, и ты убедишься во всем сама…»

      «Матушка…»

      «Дочь, у тебя в запасе вечность… А вот терпения – не больше, чем у обычного человека…»

      «Но у моих любимых этой вечности нет!»

      «Терпение…»

      Голос Фрейи растворился в шуме ветерка.

      – Терпение… – повторила вслед за матерью Герсими.

      – О чем ты, милая? – вторгся в ее размышления голос Шахразады.

      – Я прошу тебя всего лишь потерпеть… – Герсими опустила глаза, смешавшись. – Солнце и так уже клонится к закату… Наступит ночь, и ты узнаешь продолжение своей истории. А потом поведаешь ее мне.

      – Конечно, –