Сопромат. Андрей Дятлов

заработку.

      Сухой мужик с желтым лицом и с выступающей вперед челюстью – Мешков, Мешок – уже проводил политликбез, жестко натягивая на себя зеленые штаны и такую же зеленую в жирных пятнах куртку.

      – Что ж это делается-то. Вся страна коту под хвост, не могут, твари, ни с чем справиться. Каждый день то самолет, то пожар, теперь дома взрывают. А эти, толстожопики, сидят и трындят – Мешок, скривил лицо и гадливо произнес – все хорошо, дорогие граждане, жить стало хорошо, жить стало заебись!

      Мужики нервно хохотнули, и кто-то подзадорил:

      – Не ссы, Мешок, мы в подвале, тут как в бункере, спасемся как-нибудь. Мы тебя первого на руках вынесем.

      – А я так, думаю, – сказал низкий и широкий как комод Андреич, – Чечню надо с землей ровнять. Двадцать лет уже ни туда-ни сюда. Деньги бешеные направляют, а в боевиков все больше. Вот пусть бы и боролись там с этими террористами.

      – Так не подтвердили же, что это террористы, – тихо пробурчал Коля, который все еще приноравливался к шумному разговору мужиков.

      – А что ж это тогда? Зашхрелись, суки, боятся уже людям правду сказать. – снова вступил Мешок. Третий дом уже, сорок человек ни за что ни про что. Сегодня опять по телевизору – основная версия ошибки в проектировании. Так где ж вы, бляди, были когда первый-то дом рухнул, почему не проверили. А потому что денежки уже за бугром, а здесь хоть трава не расти.

      – Давай, Мешок, жги, за коммунистов еще не агитировал. – раздалось из дальнего темного угла.

      – Смейтесь-смейтесь, – отбивался Мешок, – опять проголосовали за бандитов, вот теперь ждите, пока на вас крыша не рухнет… Все, конец стране.

      – Ну и коммунисты твои, те еще, знаешь… – сказал Андреич, застегивая рубашку на самую верхнюю пуговицу.

      Мужики выходили по одному в одинаково нелепых форменных куртках и бейсболках с прыгающим ягуаром. Умрихин повесил свои вещи на гвозди в свой металлический шкафчик и закрыл дверцу, как Коля вдруг громко рявкнул:

      – Тихо!

      Андреич и Мешок недоверчиво посмотрели на студента, а Паша замер, открыв рот.

      – Слышите? – прошептал Коля, поводя носом.

      Умрихин прислушался. Откуда-то снизу раздавался монотонный с интервалом в минуту писк.

      – Мандец… – произнес Андреич, сразу вдруг побледнев.

      Мешок усмехнулся зло:

      – Холодец. Ментов вызывать надо.

      – Бомба? – тихо спросил Коля и слегка присел, готовясь в случае чего ложиться на пол.

      Вдруг зависшую тишину разорвал упавший стул – Паша, не закрывая рот, с шумом выбежал из раздевалки. И снова писк в тишине.

      Умрихин открыл свой шкаф, опять закрыл, словно примеряясь, как лучшее ее закрепить. Звук в это время то затухал, то становился громче.

      – У тебя? – выдавил Андреич.

      Умрихин пожал плечами и присел, прислушиваясь к писку.

      – Стой. – спокойно сказал Мешок. – Давай ментов лучше вызовем. Рванет же сейчас.

      На дне