Мой внук Вениамин. Людмила Улицкая

прочим, тоже очень высоко тебя ценит Она так и говорит: «Лизочка, ваша Фира – это не человек, это явление!»

      ЭСФИРЬ. Явление?

      ЕЛИЗАВЕТА. Да, да. Не человек, а явление! Но ты скажи про Лёву. Как он?

      ЭСФИРЬ. А как он? Он таких девочек в жизни не видел! Я же знаю его контингент! Это что-то особенное!

      ЕЛИЗАВЕТА. Но ты говорила, что эта его последняя была интересная.

      ЭСФИРЬ. Ну и что? Лёве тридцать четыре года. Она говорила, что ей тридцать пять, а на деле ей сорок. И пусть она выглядит хоть на двадцать пять, но когда женщине под пятьдесят, ей уже нечего делать с молодыми людьми.

      ЕЛИЗАВЕТА. Бог с ней! Расскажи, как он вдруг ни с того ни с сего сделал Сонечке предложение?

      ЭСФИРЬ. Очень просто. Я привезла ее с вокзала, заранее Леву не предупреждала. Он пришел вечером, я ей говорю: «Сонечка, пойди, открой дверь». Она ему открыла. Потом мы поужинали. Я приготовила фаршированную рыбу и бульон с кнейдлах. Потом мы посмотрели телевизор, и я отправила ее спать. А ему я сказала: «Ты понял, Лёва, кто это?» Он таки не дурак, он понял сразу и говорит мне: «Я должен подумать!» А я ему так спокойно: «Конечно, думай, от этого еще никто не умирал. У тебя что, много было таких девочек? Золото, а не девочка! А характер! Уж в чем, в чем, а в характерах я понимаю! И, между прочим, тоже на пианино играет! Сима ее обучила. Винаверы – очень музыкальная семья». Он мне говорит: «Мама, она очень молоденькая!» – «И тебе это плохо? Тебе надо обязательно старуху, и чтобы она считала уравнения!»

      Больше он мне ничего не сказал. Молчит. И я молчу. Ты же знаешь, я не только говорить – молчать я тоже умею. Покойный Вениамин всегда говорил: «Пока Фира говорит, это еще полбеды, вот когда она молчит – это беда!»

      ЕЛИЗАВЕТА. Это я помню. А Лёва? Что Лёва?

      ЭСФИРЬ. Мне он молчал. Ходил с Сонечкой два раза в театр, я хорошие билеты два раза купила, ходили в кино. Он повел ее на концерт, между прочим, сам билеты купил, по собственной инициативе. Вчера я ему говорю: «Лёвочка, завтра вторник. Ты уже должен сделать девочке предложение, а то она будет думать Бог знает что».

      ЕЛИЗАВЕТА. И что?

      ЭСФИРЬ (смотрит на часы). Они пошли подавать. Я не понимаю, почему так долго. Или там тоже очереди? А после заявки они придут сюда.

      ЕЛИЗАВЕТА. Как – ко мне? Почему же ты меня не предупредила?

      ЭСФИРЬ. А что, у тебя не найдется в доме чашки чая?

      Звонок в дверь. Входит Сонечка. Она одна. Эсфирь Львовна ее целует.

      СОНЕЧКА. Здравствуйте!

      ЭСФИРЬ. Ну, подали?

      Сонечка кивает.

      В добрый час!

      ЕЛИЗАВЕТА. Поздравляю тебя, деточка!

      ЭСФИРЬ. А где Лёва?

      СОНЕЧКА. Он просил извинить, ему нужно было срочно в институт, какие-то документы оформлять, он оттуда позвонит вам.

      ЭСФИРЬ. То есть как – он сюда не придет?

      СОНЕЧКА. Нет, он сказал, что завтра улетает в командировку в Новосибирск и ему документы надо оформить.

      ЭСФИРЬ. Что за новости! А я ничего не знаю!

      СОНЕЧКА. А Лёва вчера и сам не знал. Ему сегодня сказали. Сазонов сказал.

      ЭСФИРЬ. А-а…