Самые прекрасные истории о любви для девочек. Ирина Щеглова

гоняли на самокатах вдоль озера. Один парень на велосипеде отчаянно сигналил старому серому пуделю, переходившему дорогу. Это был не чистокровный пудель, помесь с какой-то другой породой. У него были растрёпанные уши, лохматый хвост. Он бросил на пацана недовольный взгляд, всем своим видом напоминая, что зря все радуются, что октябрь на дворе, и скоро опять в зиму, в ранние сумерки, в сон под холодной снежной шубой. Зима – это вам не шуточки.

      – Люблю, – наконец ответила я, – но не когда слишком. Жизнь вообще-то серьёзная штука, если ты не в курсе.

      – В курсе, в курсе, – со смехом сказал он, – поэтому я и уверен, что веселиться надо на полную катушку. И мне почему-то кажется, что ты бы тоже не прочь была.

      Я с изумлением посмотрела на него. А Данька приподнялся, стащил со своего стула плед и, расправив, накрыл наши колени.

      – Повеселиться не прочь, – пояснил он, – но тебе словно что-то мешает. Словно в тебе сидит кто-то мрачный и говорит: «Вера! Никакого веселья!» Может, прогоним его, этого мрачного?

      – Как? – растерялась я.

      – А вот так! – сказал Данька, и вдруг левой рукой взял меня за руку под пледом, а правой прикоснулся к моему затылку и легонько придвинул моё лицо к своему.

      Заглянул в мои глаза. Поправил мне локон, заложив его за ухо.

      – У тебя красивые волосы, – прошептал он, – вьются…

      – Как у барана, который пошёл на плед?

      – Дурочка…

      Он прижался к моим губам своими.

      Я закрыла глаза, а в голове стучало: «Я целуюсь с чужим парнем! У него есть девушка!»

      Но я всё равно не могла оторваться от поцелуя, и когда он закончился, я подумала, что он был слишком коротким и что, пожалуй, мне начинает нравиться не только запах кофе, но и его вкус.

      Данька смотрел на меня, и выражение лица у него было таким же, каким я запомнила его на первой встрече: чуть детским, радостно-удивлённым, восторженным. Это длилось всего секунду, потом он отвёл взгляд и прищёлкнул языком:

      – Клёвый самокат у пацана! Тоже такой хочу.

      А я вдруг почувствовала себя паршиво.

      Что это было вообще?! У него есть девушка. Значит, он ей со мной изменяет?!

      О боже…

      Совесть металась во мне, как озверевшая рысь, и, наконец, я не выдержала натиска её коготков. Я решилась.

      – Даня… Я слышала твой разговор.

      – Какой? Эй, чувак! – заорал он пацану. – Равновесие держи! Угробишь машину!

      – С твоей девушкой, – с трудом сказала я, – там, у ЦДХ. Когда искали сумку.

      – Но у меня нет девушки, – озадаченно сказал он, – а с кем я разговаривал у ЦДХ – не помню. Это же было неделю назад. Тьфу, чёрт. Упал-таки! Погоди, я ему помогу.

      Он привстал, откинул плед.

      – Ты назвал её деткой. Сказал, что ты с ней.

      Данька сел обратно. Я теребила бахрому на пледе, не смея поднять глаз.

      – Погоди. Так это моя племянница была.

      – Правда?!

      Я мигом представила себе девочку лет пяти. Нет, семи, сейчас телефоны всем в первом классе покупают. Хотя она могла звонить и с родительского, так что пусть будет пятилетняя.

      – Ага, у неё родители