Девчонки и любовь. Жаклин Уилсон

помогу тебе встать.

      – Осторожнее! – Он так сильно потянул меня за руку, что мы оба чуть не потеряли равновесие.

      – Ой-ёй!

      – Аккуратнее!

      Я высвободила руку и встала, прислонившись спиной к влажной стене. Он тоже выпрямился. В темноте я могла лишь смутно различить его силуэт.

      – Почему ты сидишь тут одна? Ты что, упала и не можешь идти?

      – Ничего подобного. Хотя теперь-то я наверняка идти не смогу. Все тело ноет.

      – Ох, прости. Впрочем, я это уже говорил. Похоже, у меня от удара пластинку заело. Смотри, если останешься сидеть тут впотьмах, то в следующий раз по тебе пройдется отряд бойскаутов или группа американских туристов во главе с экскурсоводом. Ну вот, несу тут всякую чушь… сложно поддерживать разговор, если не видишь собеседника. Пойдем лучше поднимемся на свет.

      – Вряд ли получится. Ступеньки наверх вроде закончились.

      – Ну, тогда давай спустимся вниз.

      Я поспешно вытерла лицо рукавом. Продолжать сидеть в башне не имело смысла. И папа, и Анна, и Цыпа наверняка обо мне позабыли. Должно быть, они уже вернулись домой. Дня через три они, конечно, спохватятся и зададутся вопросом: а где, собственно, Элли? А потом пожмут плечами и снова забудут.

      У парня, что налетел на меня, создалось впечатление, будто я чего-то боюсь.

      – Если хочешь, могу взять тебя за руку, чтобы помочь спуститься, – предложил он.

      – Спасибо, я и сама справлюсь, – ответила я.

      Спускаться было и впрямь страшновато. Ступеньки скользили, а перил никаких не было. Один раз я оступилась, но парень вовремя успел меня подхватить.

      – Осторожно! – крикнул он.

      – Куда уж осторожнее, – буркнула я.

      – Спорим, внизу нас уже поджидает охранник, чтобы прочесть лекцию о том, как нехорошо нарушать правила безопасности, – сказал он. – Со мной это вечная история. Как только вижу что-нибудь огороженное, мне тут же не терпится туда пробраться, и всем приходится меня ждать. Из-за этого друзья и родственники прозвали меня Тормоз Дэн. Хотя на самом деле я Дэниэл. Тормозом меня зовут, только когда сильно злятся. А обычно просто Дэн.

      Он продолжал трещать языком до тех пор, пока мы наконец, жмурясь с непривычки, не вылезли на свет божий. «Просто Дэн» был великолепен. Особенно бросались в глаза взъерошенные патлы и курносый нос, который он усиленно морщил, чтобы поправить очки.

      Я поморгала сквозь собственные заляпанные линзы и присмотрелась получше.

      – Так это ты! – воскликнули мы почти одновременно.

      Его семья тоже владела полуразвалившимся и отсыревшим домом всего в полумиле от нашего. Мы часто встречали их в местном супермаркете или в деревенском пабе по вечерам. Наши отцы иногда вместе играли в дартс. А Анна с его матерью в это время вели светские беседы. При этом они выглядели так, словно прилетели с разных планет, несмотря на то, что обе были в джинсах, трикотажных свитерах и ботинках. Узкие джинсы Анны плотно облегали ее маленькую подтянутую попку, свитер – из дизайнерского