Аферист и карьерист. Яна Вовк

Бенкендорф, от которого ты письмо получил, имеет виды только на тех, кто, по его мнению, так или иначе, причастен к какому-либо подозрительному делу. А Шале, этот избалованный аристократишка, далёк от политики, как ты от женитьбы. И если он согласился передать письмо Бенкендорфа, то трудно представить, каким географическим открытием ты их заинтриговал…

      – Надо же, – Михаил Иванович покачал головой. – Маркиз показался мне вполне милым человеком. Даже его капризы и ребячество не портили моего впечатления о нём. Кстати, он говорил, что письмо от Бенкендорфа взялся передать лишь потому, что у него были свои дела в Лионе.

      – Может, и были. Я едва выволок тебя сюда, пока ты там не наговорил чего лишнего.

      – Лишнего?

      – Ну, мало ли… Внимательные уши сейчас повсюду.

      Ильин остановился, и, сняв шапку, взъерошил волосы.

      – С вами не соскучишься…

      – А с вами? Если б не князь Артемьев, я бы не успел тебя предупредить. Только и с князем нужно быть теперь осторожным, – Батутин почему-то оглянулся. – Воспитанник Петровича уже в звании полковника, состоит флигель-адъютантом в Свите его императорского величества. Пользуется особым доверием государя.

      – Георгий?

      – Георгий. Он одним из первых присягнул новому царю. Во время восстания в Николая стреляли, а пуля попала в князя. Те, кто были рядом, уверяют, что Артемьев заслонил собой государя, мгновенно сориентировавшись в ситуации, но остаются и такие, кто верит в случайное совпадение. Бенкендорф принадлежит к числу последних. Ни для кого не секрет, что меж ним и князем процветает соперничество, прокол одного послужит ступенькой в карьере другого. Я хоть и не питаю к Артемьеву тёплых чувств, но всё же не могу не признать, что порой он нас здорово выручает.

      Михаил Иванович натянул шапку и поднял воротник шубы.

      – Я сейчас вот о чём подумал, Андрей… Не сказал ли я чего ненужного про князя? Маркиз очень интересовался его судьбой.

      – Не знаю, в чём дело, но Стеглов предупредил, что в присутствии француза нельзя верить ни глазам своим, ни ушам… Ладно, не переживай, – Батутин похлопал друга по плечу. – Не за князя думай, а за себя.

      – А Оленька? Как она?

      – Годы тебе ума не прибавили.

      – Я её мир нарушать не стану.

      – Уехать бы тебе, пока всё не утрясётся.

      – Нет уж, благодарю! – Ильин отпрянул от заботливого друга. – У меня уйма дел, а ты предлагаешь всё бросить и бежать. Если б ты знал, как хотел я вернуться в Россию!

      Ильин махнул рукой и пошёл к саням. Батутин, громко вздохнув, потопал за ним.

      Глава II

      За спиной общественного мнения

      В кабинете князя Артемьева собралось несколько человек. Маркиз де Шале, оседлав стул, возил чернильницу по крышке массивного полированного стола, обычно предназначавшегося для работы. Настроение маркиза было почти хорошим, и он то и дело откалывал колкие реплики от своих неистощимых запасов острот. Граф Радневский сидел по соседству в кресле, закинув ногу за ногу, и шлифовал