Баймер. Юрий Никитин

на массивном табурете, пытается усидеть на двух ножках.

      – Заходи, – пригласил Сергей великодушно. – Говорят, Иисус умер за наши грехи. Так давайте его не разочаруем.

      А Гриць бухнул:

      – Добро пожаловать в клуб «Для тех, кому за $30».

      Нюрка кивнула мне, нехотя слезла с Сергея, да то лишь потому, что на двух сковородках угрожающе шипело, пришлось где полить маслом, где перевернуть, где потыкать вилкой. Шипение медленно стихло. Нюрка для верности накрыла крышкой.

      – Девушка не шлюха, – объяснил мне Сергей. – Она просто расслабилась. Пиво будешь? У Нюрки целый склад.

      – Буду, – сказал я. – Хотя я от пива всегда тупею. Но такая жара.

      Нюрка оценивающе оглядела меня с головы до ног и обратно.

      – Говорят, ты новый яйцеголовый?

      – Меня зовут Андрий, – сказал я. – А ты и есть Нюрка?

      Она промурлыкала:

      – Что в имени тебе моем, ты оцени груди объем… Что тебя еще интересует, кроме компов?

      Антон повторил заинтересованно:

      – Что в вымени тебе моем… Класс!

      Сергей вмешался:

      – Нюрка, он человек самой банальной сексуальной ориентации. Как и все мы здесь. Примитивы!.. Андрий, ты ей не поддавайся. Она любит умников. Это для нее такое извращение. Мол, чем выше интеллект, тем ниже поцелуи.

      – Нюрка у нас умница, – подтвердил и Гриць. – Слона на скаку остановит.

      Нюрка огрызнулась:

      – То, что ты писаешь стоя, еще ничего не значит. Если бы у моей собаки была такая же рожа, как у тебя, я бы гуляла с ней только ночью.

      Сергей заметил:

      – В женщине все должно быть прекрасно: и ноги длинные, и язык короткий. Так что, Нюрка, ты лучше раздвинь ноги навстречу традиции… и помалкивай. А если еще и поставишь мне литру водки, ты будешь даже красивая.

      Нюрка снова оглядела меня, теперь уже с ног до головы и обратно. Промурлыкала:

      – Из двух зол я выбираю то, какое раньше не пробовала.

      – Ах, Нюрка, Нюрка! – сказал Сергей предостерегающе. – Всю ночь ты не смыкала ног… И откуда в тебе столько… гм… женственности?

      Я молча пил из горла, помалкивал. Напряженные мышцы медленно распускали узлы. В желудке, где с утра по направлению к заднице продавливается наковальня, стало свободнее. Вообще-то пиво я позволяю себе только в конце рабочего дня, но сейчас я вроде бы сделал великое дело, укрепил позиции. Хотя все еще не знаю, сколько Конон собирается мне платить. Это чисто по-русски: устраиваться на работу, не обговорив условия, не составив хитроумный контракт, который юристы должны обнюхать на предмет заложенных мин…

      – Сергей, – сказал я, – я не знаю здешних порядков. Я закончил там… со Светланой Васильевной. Что теперь, ждать, когда меня вызовут, или самому идти искать работу?

      Сергей не отрывал взгляда от могучего зада Нюрки.

      – А я думал, вы с шефом старые кореши…

      – То было в советскую эпоху, – нашелся я, – а сейчас время другое!

      – Другое, – вздохнул он. – Совсем