Настоящая фантастика – 2014 (сборник). Андрей Дашков

стрелке, ожидая характерного хлопка и посинения мешка – знака, что порошок в ампуле превратился в аэрозоль и распределился в объеме. Но ничего не произошло. Я взяла вторую ампулу и только тут рассмотрела маркировку. Просрочена. Два года назад. Черт побери провинциальных врачей!

      Я выдохнула:

      – Хьюстон! У нас проблемы!

      Глава 6

      Операция

      Кто такой Хьюстон? Понятия не имею. Это поговорка такая. Вы, русские, например, говорите «куда Макар телят не гонял», а знаете, кто этот Макар и зачем он тренировал телят? Ну вот и я не знаю, кто такой Хьюстон и почему он должен решать все проблемы. Тем более что решал их вовсе не он.

      1

      – Что случилось? – сквозь спасателей протиснулась Роджерс.

      Я ответила:

      – Все плохо, сержант. Амилепсин в укладке оказался просроченным. Я не могу погрузить пациента в управляемую кому. Все, что я могу, – еще час глубокого наркоза. Вы успеете за это время спустить его вниз или доставить амилепсин из города?

      Роджерс побледнела.

      – Нет. Спуск займет минимум четыре часа, если с носилками. Два – налегке. А мы не можем продолжать вводить ему фенокаин?

      – Это достаточно сильный препарат, как вы понимаете. При таком весе и интенсивности обмена сердце не выдержит.

      – Плохо. А если чем-то заменить ваш этот амилепсин?

      – Я подумаю. Но стандартная укладка не приспособлена для импровизаций.

      Я копаюсь в сумке, хотя знаю, что идея безнадежна. Укладка формируется по принципу «одно назначение – один препарат». Роджерс садится на корточки перед Куртом, проверяет дыхание и вытирает ему пот со лба. Я впервые замечаю, что мальчишка ничего, симпатичный, с правильными чертами лица.

      – Мне очень жаль, – с этими словами в круг спасателей входит Вальтер.

      Я вскидываю голову. В руках у него тезка – маленький пистолет. Тоже симпатичный, строгих форм, ничего лишнего.

      – Мне очень жаль. Но вы понимаете, что мы не можем рисковать жителями города. Счастье новичка быстро заканчивается. У нас только один выход.

      Он прицеливается мальчишке в голову. Роджерс не отодвигается и ничего не говорит. Молчат и спасатели. Тогда меня это не удивило – не было времени удивляться. Потом показалось странным, что они так легко согласились со своим командиром. Даже не пошумели, не пообсуждали. Все-таки не каждый день ребенка убиваем – надо как-то привыкнуть к этой идее. Но Вальтер с его «вальтером» был сейчас воплощенным альфа-самцом. Львом. Рявкнет – все уступают дорогу.

      И тут я поняла, что еще можно сделать.

      2

      В палатку протиснулся Лева, осторожно держа в руке дымящуюся ярко-красную пластиковую кружку. Я откинула плед и села.

      – Извините…

      – Не за что… Я не спала. Пора выходить? Я сейчас.

      – Не торопитесь, доктор. Я вам чаю принес. Знаете, англичане говорят, что нет ничего лучше…

      – Носильщики готовы? – прервала я его.

      Лева смутился.

      – Носильщики ушли минут