Почему евреи не любят Сталина. Яков Рабинович

начавшиеся в стране в середине 1936 г., сказались не только на связях ЕАО с внешним миром, но и на ситуации в самой области. Одной из первых жертв самого кровавого в советской истории вала репрессий стал председатель исполкома ЕАО И. И. Либерберг, ученый-историк, который в 1929–1934 гг. был директором Института еврейской пролетарской культуры Всеукраинской академии. Его, делегата XVII партсъезда «победителей», направили в Биробиджан, поставив во главе советской власти области.

      Приняв за чистую монету пропаганду о пролетарском Сионе на дальнем Востоке, Либерберг с энтузиазмом включился в новую работу. Но уже в октябре 1935 г., когда он попытался придать еврейскому языку (идишу) статус официального языка ЕАО, в его адрес посыпались обвинения в национализме, и ему пришлось покаяться в своем «прегрешении», однако это не помогло. В августе 1936 г. Либерберг был неожиданно вызван в Москву «для отчетного доклада», но, прибыв в столицу, его немедленно арестовали. 9 марта 1937 г. заседание военной коллегии Верховного суда СССР приговорило его к расстрелу. Так оборвалась жизнь выдающегося ученого, энтузиаста, который верил в идеалы славного будущего еврейского народа.

      Символично, что начало репрессий в отношении биробиджанского руководства совпало с появлением официальной декларации об успешном решении еврейского вопроса в Советском Союзе. Произошло это 29 августа 1936 г., когда Президиум ЦИК СССР принял специальное постановление, в котором утверждалось, что «впервые в истории еврейского народа осуществилось его горячее желание о создании своей национальной государственности»[45]. Перед этим, в январе, Диманштейн отрапортовал второй сессии ЦИК СССР VII созыва о том, что «наша Страна Советов, страна диктатуры пролетариата – единственная в мире страна, правильно разрешившая национальный вопрос, в том числе и еврейский вопрос»[46]. Такое сочетание победных реляций с очередным политическим кровопусканием отнюдь не казалось странным советскому человеку, которому уже с 1928 г. был известен постулат Сталина о том, что «по мере нашего продвижения вперед… классовая борьба будет обостряться»[47].

      Не удержался на своем посту и первый секретарь обкома партии ЕАО М.П. Хавкин. Его травля началась после того, как корреспондент «Тихоокеанской звезды» С. М. Кремер направил 23 октября 1936 г. вновь назначенному наркому внутренних дел Н. И. Ежову донос, в котором сообщил, что Хавкин в декабре 1923 г., в бытность его первым секретарем Гомельского горкома РКП(б), критиковал Сталина, встав в ходе проходившей тогда партийной дискуссии на сторону Л. Д. Троцкого и Е. А. Преображенского. 4 мая 1937 г. Хавкина сняли с должности. В начале 38-го его взяли под стражу, но судили только 30 января 1941 г. За «руководство правотроцкистской организацией и проведение вредительской работы» он получил по приговору трибунала Дальневосточного фронта пятнадцать лет лагерей. Хавкина не расстреляли только, видимо, потому, что следствие проводилось в провинциальной глуши

45

«Известия», 1936. 26 октября.

46

Там же. 25 января.

47

Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 171.