Чужими руками. Юлия Григорьева

моим чарам! А он слетел с катушек даже быстрее, чем я надеялась. Да и Лизка недолго слезы по неверному женишку проливала. Так что еще неизвестно, кто от этой истории больше выиграл. Выскочив замуж раньше Лизки, я обеспечила себе право на мамину квартиру. Собственно, это и заставило меня поторопиться. Своего жениха у меня в то время не было. Потому и появилась идея отбить у нее Васю. Кто же знал, что все окажется так просто!

      Вот только выиграла ли я от этого? Да, квартирка теперь моя. Но с сестрой рассобачились на всю оставшуюся жизнь. А Вася… Оказалось, что он не тот, кто мне нужен. Решила: пока поживем, а там видно будет. Главное – с детьми не торопиться. Чтобы, когда найду своего единственного, не создавать себе проблем.

      И вот теперь у меня есть мужчина моей мечты. Настоящий Супермен. Только как и чем привязать его к себе? Одними только женскими прелестями такого баловня не удержишь. Квартиркой моей двухкомнатной? Но вокруг полно сексуально голодных богачек с настоящими дворцами и яхтами. Тут у меня шансов нет. Уведут. Нужно срочно что-то придумать. Но что?

      На пересечении с Пискаревским, как всегда, пробка. Медленно, по метру-два, продвигаюсь вперед. Справа и слева то и дело подрезают водилы с шилом в задницах. Уже привыкла не обращать на них внимания.

      Терпеливо сижу за рулем, слушаю льющуюся из динамиков мелодию. Наконец, Пискаревский остался позади. Еще пятнадцать минут – и я паркуюсь около дома. Забегаю в магазин. Через полчаса выхожу из него, навьюченная как мул. Смотрю на окна квартиры. В темных стеклах отражается свет фонарей. Мой дорогой еще не вернулся.

      Шагаю через порог квартиры и едва не роняю пакеты с продуктами на пол. Опешив, несколько секунд стою, как парализованная, в темном коридоре.

      Нутром чую – в доме непорядок. Пока меня не было, в квартире что-то произошло.

      В прихожей – хоть глаз выколи. Лишь на полу у открытой двери в кухню прямоугольник слабого отсвета уличных фонарей. Постепенно глаза привыкают к темноте. Начинаю различать в прихожей закрытый шкаф, зеркало на стене, полочку под ним. На полу медленно начинает проявляться геометрический рисунок коврика.

      Я не двигаюсь, сдерживая дыхание, словно опасаюсь спугнуть озадачившую меня тишину. Сердце гулко колотится в груди, и мне кажется, что его стук разносится по всему дому, вылетает через открытую в кухне форточку на улицу и уносит над заснеженными улицами охватившую меня тревогу куда-то вдаль. Сквозь скрип снега под ногами, сквозь рокот проносящихся мимо машин его слышат редкие прохожие. Они задирают вверх головы, удивленно смотрят в спрятавшееся в вечерних сумерках низкое, невидимое небо, не в силах понять, откуда исходит этот ритмичный, полный удивления, недоумения и страха таинственный звук.

      Наконец, я мало-помалу успокаиваюсь. Уже знаю, что в квартире, кроме меня, никого нет. Но – надо убедиться. Медленно ставлю пакеты с продуктами на пол. Звякают бутылки минералки. Вздрагиваю. Заставляю себя успокоиться. Вешаю сумочку на спинку стула. Потом