Мой идеальный смерч. Анна Джейн

букеты. Самые-самые красивые!

      Обезьяна видит (в данном случае – слышит), обезьяна делает. Да и деньги – стимул успешный.

      – Э-э-э…

      – Ты минут за пять обернешься, – уверенно произнес Дэнв. – Цветочный магазинчик в соседнем здании, справа. Понял?

      – Ыгы, – радостно произнес молодой человек, глядя на деньги.

      Я, скривив губы в одну сторону и прищурив глаз, глядела на партнера и только головой качала. Манипулятор хренов! И ведь получается, вы только посмотрите!

      – Эй, ты знаешь, как определить, какой букет самый красивый? – вдогонку ему крикнул мальчик-ветер.

      – Не, – обернулся тут же его помощник, потешно занесший ногу над импровизированным порогом.

      – Спроси у продавщицы, какой бы она хотела получить от любимого мужчины! А если она тебя не вдохновит, задай этот вопрос любой девушке! – дал странноватый, на мой взгляд, совет Денис. Вот если бы у меня так спросили, я бы показала, естественно, на самые красные розы, и чтобы их в букете было не меньше пятнадцати штук, и… вот черт, по ходу это действительно работает!

      – Смерчинский, ты что, гипнотизер? – задала я вопрос партнеру.

      – Нет, Чип, – он с удивлением взглянул на меня. – Что за мысли приходят к тебе в голову?

      – А по-моему, гипнотизер. Ты здорово обработал этого парня. Из тебя отличный жулик получился бы.

      – Ну, спасибо, – он усмехнулся, дописывая что-то в записке. – То ты говоришь, что меня любят бомжи, то обвиняешь, что я тебя заставил контракт подписать, то намекаешь на мои криминальные наклонности. Если бы кто услышал твои слова, то явно бы подумал, что я – нелицеприятный тип.

      Я не стала подтверждать его слова, скромно промолчав, – вместо этого я схватила его «письмо» для Князевой и пробежала глазами по написанному.

      К моему безграничному удивлению, почерк у Дениса оказался таким же идеальным, как и он сам: разборчивый, тонкий, ровный, с сильным нажимом – каллиграфический, короче говоря, но без «женских» завитушек, только буквы «д» и «в» были необычно написаны.

      Смерч дописал в записке, которую Ольга вернула вместе с бутылкой, следующее:

      «Милая королевна, не из Северной ли страны вы, светлокожая и светлоглазая? Вы столь холодно поступили, вернув мне подарок, что поразили меня в самое сердце. Не отказывайтесь от того, что сейчас перед вами. Примите от чистого сердца.

      Безымянный»

      – Вах, – залюбовалась я «письменами». – Даже странно, что она не растрогалась, а посмела винцо вернуть. Паранормально!

      – Это же Ольга, – невозмутимо отвечал Смерч. – Она необычная.

      Я закивала, как болванчик.

      – Как же, как же…

      – Сейчас эта бутылка вина, цветы и торт отправятся к малышке Оле.

      – Как ты ее называешь? – засмеялась я. – Малышкой? Малышка Князева – а звучит, а? Хоть убого, но дико пафосно!

      – Глупый у меня напарник, хороший и хорошенький, но… – не договорив фразы до конца, преувеличенно печально произнес Дэн. Он выглянул из нашего «убежища» и подозвал официанта-эльфа.