Мой идеальный смерч. Анна Джейн

я раньше шаталась по улице без дела, куда-то потерялись или остались просто приятельницами. Иногда легче мне было общаться с мальчишками. С тем же Димкой Чащиным.

      – Самых-самых? Пять, – не задумываясь, отвечал Денис. – Троих из них сейчас нет в городе. Черри приехать не сможет, а Ланде… ему не нужно быть здесь.

      – Ага, значит, близких у тебя пять. А не близких?

      – Не знаю, я не считал, – пожал плечами Смерч. – Очень много.

      – Боюсь представить, сколько у тебя знакомых, – я захихикала, представляя несколько сотен тысяч людей. Интересно, как он только имена всех их запоминает?

      – Я иногда тоже, – сознался парень, залпом допивая порядком остывший кофе. – Ладно, Бурундук…

      – Я не Бурундук!

      – …вот мое предложение: сейчас я с кем-нибудь договорюсь о помощи. – И, больше ничего не произнеся, Дейл скрылся за перегородкой, в общем зале.

      – Эй! – только и оставалось крикнуть мне, но парень не вернулся и даже не обернулся. – Нормально, однако.

      Мне ничего не оставалось, как вновь схватить аппетитное на вид фруктовое пирожное с изумительной начинкой. И почему в магазинах такой вкуснятины не продают? Или я привереда?

      Эх, до чего же вкусно!… Как же хорошо, что я с Дэном познакомилась. И даже тот факт, что за соседним столиком, где-то справа, сидят и воркуют Никита и гоблинша, меня расстраивал уже не так сильно.

      Будем бороться!

      Орел смело носился около сильного вихря, сначала побаиваясь и недовольно косясь черными глазками, а потом все больше и больше храбрясь и подлетая все ближе и ближе. Смерч и не думал его сметать – по крайней мере пока. Он осторожно гладил крылатого.

      Для порядка, недоверчиво покружив вокруг мирного ветра, орел все же склевал все, что тот принес с собой.

      Объелась, короче, птичка и даже взлетала с трудом, явно подчиняясь всеобщему правилу халявы: ешь, пока не лопнешь.

      Когда я по дурости и откуда-то появившейся алчности уничтожила еще целых четыре пирожных, правда, маленьких, но от этого не менее вкусных, чем их большие собратья, вернулся наш университетский гений.

      – Прекрати просто так убегать, – возмутилась я, завидев молодого человека.

      – Я не просто так, я же сказал, что за помощью. – Тут же ответил он мне.

      – Какой помощью? Психиатрической?

      – Не-а, – отмахнулся он от меня и вновь с самым задумчивым видом взял двумя пальцами наполеон.

      – Сначала расскажи, а потом ешь, – сделала суровое замечание я. – Ненавижу, когда чавкают и говорят.

      То, что обычно так делаю сама, я скромно промолчала.

      – Окей. Я заглянул за пару перегородок, – начал молодой человек, и вид у него был настолько заговорщицким, что я тут же прониклась значимостью его идей и действий. Так же, как Ильич распространял вокруг себя «замечательное» амбре, Дэн излучал всюду свое сумасшедшее обаяние, мягкими, но упрямыми волнами ласкающее кожу, а потом проникающее через нее в кровь и изливающееся по всему телу и навечно остающееся в сердце и в мозге.

      «Поработит на хрен!»