По машинам! Танкист из будущего. Юрий Корчевский

загнал снаряд в ствол орудия, закрыл замок. Теперь надо попытаться уничтожить ближайший ко мне танк.

      Я поймал его в сетку прицела и выстрелил. Танк встал, но дыма и огня я не увидел.

      – Еще бронебойный!

      Я выстрелил по Т-III еще раз, и только тогда он вспыхнул.

      Я приник к перископу. Плохи наши дела. Два немецких танка горят, но и наших осталось только два – мой и комбрига. На позициях пехотинцев немногие оставшиеся в живых постреливают из винтовок. Лишь с небольшого холмика, из-за бруствера, пулемет «Максим» ведет ожесточенный огонь. Очереди его почти не умолкают, и гитлеровские цепи не выдержали его огня – залегли.

      – Алексей, к пулемету!

      Леша протиснулся вниз, к лобовому пулемету в шаровой установке, и открыл огонь. Я поддержал его из башенного пулемета, спаренного с пушкой. Не умолкал пулемет и в танке комбрига.

      Дрогнули немцы – вначале залегли, а потом стали отползать назад.

      Вдруг по танку сильно ударило – аж корпус загудел. Черт, где-то пушка немецкая!

      Я поворачивал башню, выискивая через прицел орудие.

      Вот она! Градусов тридцать левее нас. Было видно, как суетятся около пушки немецкие артиллеристы. И Алексея в башне нет.

      Спрыгнув с командирского сиденья, я достал со стеллажа фугасный снаряд, загнал его в ствол и закрыл замок. Я просто кожей чувствовал, как немецкий наводчик доводит прицел – с секунды на секунду он выстрелит. Я лихорадочно вращал маховичок, подводя перекрестье прицела под цель и тут же нажал на спуск. Выстрел! Башню заволокло пороховым дымом, о пол звонко ударила гильза. Успел, я успел буквально за мгновение до их выстрела!

      Пушку перевернуло взрывом, были видны лежащие вокруг нее убитые артиллеристы. А ведь могло и не повезти, я их опередил совсем немного.