Дальше самых далеких звезд. Михаил Ахманов

Это так интересно!

      – Да, – согласился Калеб. – Сегодня ползаешь в болотах Пьяной Топи, завтра гоняешь крыс на Сервантесе, пока желчный пузырь не лопнет… Зато интересно. – Он стащил одежду, свернул ее комом и направился в санитарный блок. – Куда это девать, Людвиг?

      – В утилизатор, сьон. На борту тебе не понадобится другая одежда, кроме комбинезона.

      – Вот что, Людвиг… Не называй меня сьон. Просто Калеб.

      – Принято. Просто Калеб.

      Он встал под душ. Острые тугие струйки били сверху, снизу, со всех сторон.

      – У тебя мускулы как канаты, – снова раздался тонкий голос. – Как канаты, как змеи… Сравнение из одного старинного романа, который я читал. И у тебя шрамы… на груди и еще на боку… Откуда?

      – На боку – память о пиявках с той самой Пьяной Топи. На груди… Это неприятная история, Людвиг. Не люблю ее вспоминать.

      – Почему ты не убрал эти шрамы? Простая косметическая операция… я могу ее выполнить в медицинском блоке.

      – Не в наших обычаях. Сколько ни есть у Охотника шрамов, все его.

      – Как летопись подвигов?

      – Нет, как память о неудачах и просчетах.

      Душ отключился. Потоки теплого воздуха высушили тело.

      – Ты расскажешь мне о своих приключениях? – спросил Людвиг.

      – Если хочешь. – Калебу чудилось, что он беседует не с бортовым компьютером, а с любопытным мальчишкой. – Приступать прямо сейчас?

      – Как-нибудь потом. В полете у нас будет время.

      Он вернулся в каюту, взял со стола инъектор и прилепил над коленом. Потом натянул желтый комбинезон.

      – Это устройство на твоей ноге – оружие?

      – Нет. Это капсула с особым препаратом. Зелье, как называют его Охотники.

      – Для чего?

      – Так, на всякий случай. – Калеб улегся на диван и вытянул ноги. После душа мышцы приятно покалывало. – Скажи, ты говоришь сейчас только со мной?

      – Не только. У меня динамически распределенный полиморфный разум. Говорю с тобой, с капитаном и сьоной Кхан. Очень милая девушка!

      – Охотно верю.

      Закрыв глаза, он расслабился. Он размышлял о новом своем контракте. Ему случалось летать с разведчиками девственных миров, ибо любая пригодная для жизни, но незаселенная планета могла преподнести сюрпризы – как правило, неприятные. Ураганы, цунами, землетрясения и другие катаклизмы в его компетенцию не входили, он занимался флорой и фауной, чудовищами, подстерегавшими людей на суше, в воздухе и океанских водах. Рискованный труд, так как о существах, обитавших на планете, не знали ровным счетом ничего. Саблезубые крысы с Сервантеса, пиявки и змеи Пьяной Топи, огромные пауки Биквары, даже черви, гидры и другие паразиты, атаковавшие людей, были знакомым бедствием, и любой Охотник представлял, какой опасностью они грозят и как бороться с ними. Но в неведомом мире правили бал случайность и внезапность. Дерево и даже целый лес мог оказаться всеядной тварью, скала вдруг разевала пасть, превращаясь в гигантского ящера, волны выносили на берег медузу, стреляющую ядом, безобидные на вид птицы рвали скафандр