Сон в брачную ночь. Наталья Александрова

меньше обращайте внимания на слухи! – повысил голос хозяин особняка. – Деловые люди, такие как мы с вами, должны жить фактами, а не досужими разговорами!

      – Разговоры – это тоже большая реальная сила… а впрочем, вы правы, – собеседник хозяина сдержанно улыбнулся.

      Мужчины неторопливо поднялись по лестнице. Охранник посторонился, подобострастно вытянувшись. Костоломов, проходя мимо, что-то ему негромко приказал. Затем вместе со своим гостем прошел по коридору второго этажа, остановился перед массивной дверью кабинета, взглянул на часы и достал из жилетного кармана ключ.

      – Сейчас сигнализация будет отключена, – пояснил он и открыл дверь.

      Просторный кабинет Костоломова даже в этот поздний час казался наполненным светом. Этот эффект создавала золотистая, как бы светящаяся внутренним светом мебель из карельской березы. Книжные шкафы с ровными рядами золоченых переплетов из телячьей кожи, массивные рамы картин, письменный стол размером с летное поле небольшого аэродрома, несколько горок и витрин с коллекционными редкостями – все было сделано из теплого, как будто живого золотисто-розового дерева.

      Костоломов, не задерживаясь на пороге, прошел к одной из витрин и указал на нее рукой:

      – Вот, она здесь, среди самых ценных экспонатов моей коллекции!

      Под стеклянной крышкой витрины на темно-малиновом бархате свободно разместились несколько небольших предметов: две золотые монеты, заколка необычной формы, три удивительно красивые табакерки, усыпанные драгоценными камнями, и в самом центре – небольшая бело-розовая камея в золотом обрамлении с изображением нежного женского лица.

      Гость Костоломова склонился над витриной и вполголоса проговорил:

      – О, статир Александра Македонского… золотой динарий Веспасиана… какая интересная заколка! Неужели это…

      – Да, это средневековая фибула, застежка для плаща эпохи Карла Великого, – с небрежной гордостью ответил хозяин. – А вот и она, моя гордость! – Он поднял крышку витрины и осторожно достал оттуда камею.

      – Она бесподобна! – прошептал гость, когда украшение легло на его ладонь. – В жизни не видел ничего более прекрасного!

      – Греция, четвертый век до нашей эры, – со скромной улыбкой произнес Костоломов. – Принадлежала самому Лоренцо Медичи… по крайней мере, так мне говорили специалисты.

      – Они не ошибались… почему же вы решили продавать такую красоту?

      – Сами знаете, – Костоломов поморщился. – Для деловых людей настали тяжелые времена… мне предъявили такие налоговые претензии, что осталось только два выхода: или лишиться контрольного пакета в моем основном предприятии, или продать эту камею. Несмотря на то что я очень к ней привязан, мне придется пойти на этот шаг. Так что теперь слово за вами!

      – Я хотел бы услышать вашу цену.

      – Ну, вы же понимаете, какая это огромная редкость! – Костоломов склонил голову набок и нервно потер руки.

      – Ну, говорите же!

      – Кроме всего