Мастер мокрых дел. Лев Пучков

принадлежала Мамону – одному из людей Кошеля. Можно было не сомневаться, что Мамон спешил по делу: у этой публики не принято праздно шататься в такую рань.

      Не отрывая бинокля от глаз, бандитский предводитель слегка подрагивающей рукой огладил цевье «АКСУ» и с силой выпустил воздух сквозь плотно сжатые губы.

      Улюм нервничал. О том, что в случае крайней необходимости он с командой вломится к Кошелю и предъявит претензии за умыкнутый общак альянса, большой бандит слегка переборщил. Нужно было держать марку перед сильно загрустившим Сарановым – вот и ляпнул первое, что в голову стукнуло.

      Идти на открытую конфронтацию с Вором было равносильно самоубийству. Нет, разумеется, можно было бы в экстренном порядке применить мощь, затем надежно спрятаться и апеллировать к увядающей силе Воровского закона – потребовать рассмотрения дела на всероссийской сходке с соблюдением всех формальностей. Будучи еще незрелым «быком», лет этак десять назад, Улюм неоднократно слышал, что такие прецеденты случались – хотя сам ни разу не сталкивался… Признай сходка, что Улюм прав, Вор не посмел бы мстить за поражение – если бы вообще удержался на своем месте… Но коль скоро не удастся доказать, что Рудина с деньгами прихватили люди Кошеля, имеется большущая перспектива заполучить такие неприятности, что хватит расхлебывать до конца жизни. Потому что жизнь в этом случае будет очень и очень короткой…

      «99-я» подъехала к хибаре и остановилась. Из машины вышли двое – в одном из них наблюдатель узнал Мамона – и скрылись в строении. Улюм замер, затаив дыхание. Очень удобный случай: если деньги действительно там, убрать этих двоих по-тихому не составит никакого труда. Однако в этом случае Вор совсем из ума выжил: посылать за такой суммой всего двоих – это верх безрассудства!

      – А покажите-ка мне, что вы там нашмонали, – бормотнул Улюм потухшим голосом: двое вышли из строения, Мамон держал в руках карабин. – И всего-то? – разочарованно протянул Улюм, нажимая на тангенту «Мотороллы», чтобы отдать команду. Рация противно пискнула и функционировать не пожелала. Улюм чертыхнулся – как-то недосуг было прихватить запасной аккумулятор, не думал, что придется всю ночь работать в активном режиме.

      – Давай потихоньку за мной. С трассы не съезжать, – распорядился большой бандит, натыкав на мобильном номер старшего первой засадной группы – Буханки – и, проследив, как «99-я» вырулила на трассу, скомандовал водиле: – Давай за ними – максимальная дистанция. Только очень сторожко – я тебя прошу! Больно тачка у нас приметная…

      Ни от кого особенно не таясь, «99-я» на приличной скорости проскочила от промзоны до пригорода и завернула в так называемый неблагополучный район: северо-западную окраину города, в частном секторе которой обитали рыбаки и разнообразный уголовный сброд.

      – Во как?! – неприятно удивился Улюм, следуя за объектом наблюдения на почтительном удалении. – Ну вы, блин, даете! Вот это залепуха…

      Несчастного Жеку опустили неподалеку отсюда – вон в тех заброшенных дачах. Опустили, прострелили