И космос не преграда. Николай Иванович Антипов

рать с собой. Его вообще уже там не должно было быть. Погрузка-то уже закончилась, он должен был закрепить погрузчик и вместе с остальными временно освобожденными от службы, – последние слова Аня произнесла наигранно-серьезным, по-чиновничьи сухим голосом, – пройти на главную площадь. Конечно, оттуда тоже можно было бы наблюдать взлет, но в толкающейся толпе и через десятилетия не мытое окно. А в отсеке погрузки было свободно и хорошо все видно через большие технические иллюминаторы, которые по технике безопасности всегда поддерживаются в чистоте. Хотя, народ там тоже был – и другие рабочие, и даже начальство. Вельц приходил.

      – Да не могло быть его там, – про себя пробурчал Марк. Каждый раз, когда он слышал эту историю, упоминание директора по хозяйственной части, мнущегося в грязной зоне погрузке вместе с рабочими, казалось ему совершенно невероятной.

      – Тебе просто завидно, что я там была, а ты торчал в толпе. – хохотнула Аня, толкнув плечом Марка, – Да, он там был. Это же лучшая обзорная точка! Мне кажется, если бы капитан мог спуститься с мостика, он бы пришел в зону погрузки, посмотреть на взлет. Ох, как был прекрасен взлет! Я чувствовала мощь ревущих двигателей, а потом – медленно отдаляющийся от нас астероид. Я плохо помню, как он выглядел, когда мы были на его орбите….

      – Мы были не на его орбите, а в поле пояса астероидов. Психея бы нас не удержала на своей орбите, это всего лишь астероид, пусть и большой – нахмурился Марк.

      – Вот ты зануда! Ну хорошо, когда мы болтались рядом с ним, какая разница! – Аня плотно сжала губы, – Все настроение сбил!

      – Ну прости, Ань. Расскажи, пожалуйста, что ты чувствовала? – Марк положил руку на плечо Ани, и тут же отдернул, как от раскаленной сковородки.

      Аня мечтательно улыбнулась и спрятала взгляд в решетке, на которой они с Марком сидели.

      – Я чувствовала себя такой маленькой! Корабль трясся очень страшно, но я не боялась. Я вдруг увидела, как огромный астероид, который только что был огромной непроницаемо      й каменной стеной, вдруг становится меньше, а за ним открывается бездонная пропасть… Нет, не так! Полная неизвестности даль! Тьма с редкими вкраплениями света. И ты знаешь, я не понимаю до сих пор, почему я не испугалась! Мне было всего лишь семь лет… Ну может восемь, но все равно, ребенок совсем. А я только восхищалась мощью нашего корабля и красотой космоса.

      Еще пару минут два подростка сидели на краю решетчатого мостика в полной тишине, вглядываясь в темный технический коридор, обрамленный трубами и проводами. Затем мальчик вздохнул и встал.

      – Пойдем, Ань. Нас опять в школе ругать будут.

      Аня кинула испуганный взгляд на часы и вскочила на ноги. До начала занятий оставалось меньше десяти минут. Если поторопиться, то можно успеть. Родители Ани жили во втором жилом блоке корабля, то есть почти через весь гигантский корабль от школы. Марк жил в первом блоке, ему до школы было рукой подать, но он часто перед занятиями шел на встречу Ане. Встретившись, они часто не шли напрямик к школе, а заходили в технические коридоры, садились там и болтали о всяком: о жизни, о космосе, о музыке или сериалах. Частенько они забалтывались и теряли ход времени. Марк, правда, почти никогда о времени не забывал, но он не хотел прерывать эти моменты. После школы они общаться не могли. Марк ходил на дополнительные занятия для поступления в металлургический колледж. Обучение на корабле было не лучшее, зато бесплатное и гарантировало стабильное трудоустройство. К тому же, на родине. На борту родной «Берилии».

      Чтобы успеть, они решили идти не спокойными, но зачастую идущими в обход, техническими коридорами, а напрямик – через главную площадь. Юркая Аня легко лавировала в толпе, закупающейся свежими продуктами на рынке; хмурыми женщинами, придирчиво рассматривающими платья по скидке; закончившими ночную смену зевающими работягами, неторопливо выбирающими какие-то запчасти на развалах. Крупный Марк не так легко просачивался сквозь утреннее столпотворение, но за Аней старался поспевать.

      – Пойдем, срежем через парк! – на ходу крикнула запыхавшаяся Аня и, махнув косой русы волос, резко свернула за очередной лавкой с белковыми смесями.

      Они минули еще несколько торговых рядов и вышли к холму, обнесенному низеньким заборчиком. Холм располагался в центре рынка и уверенно возвышался над ним. На холме росли чахлые, но настоящие деревья. Аня не знала, как они называются, но они ей нравились. Она любила говорить, что она «срезает» через этот парк, хотя и сама понимала, что подниматься на холм гораздо дольше, чем его обойти. Да и петляющая дорожка не позволяла пройти парк быстрее. Но с утра, когда здесь почти никого нет, ей больше всего нравилось проходить через парк. Но ей нравились не только деревья. В конце дорожки, когда их чахлые ветви расступаются, с холма открывается прекрасный вид поверх рынка на главный иллюминатор. В глубины космоса.

      Сейчас «Берилия» уже почти поравнялась с Марсом. Он был вдалеке, но виден очень хорошо. Аня даже остановилась, но пыхтящий Марк подхватил ее за локоть и чуть ли не поволок за собой.

      К школе они подбежали впритык. Впрочем, Аня не сильно переживала. Сегодня первым уроком было ОБЖ. Конечно, на «Берилии» (как, впрочем,