Саломея. Оскар Уайльд

водоем.

      Каппадокиец. Старый водоем! Там должно быть очень нездорово.

      Второй солдат. Нет. Брат тетрарха, например, его старший брат, первый муж царицы Иродиады, был заключен там целых двенадцать лет. И не умер. Его под конец пришлось задушить.

      Каппадокиец. Задушить? Кто же осмелился это сделать?

      Второй солдат (указывая на палача, большого негра). Вон тот, Нааман.

      Каппадокиец. Он не побоялся?

      Второй солдат. Нет. Тетрарх послал ему перстень.

      Каппадокиец. Какой перстень?

      Второй солдат. Перстень смерти. Так что он не боялся.

      Каппадокиец. Все же ужасно задушить царя.

      Первый солдат. Почему? У царей такая же шея, как у других людей.

      Каппадокиец. Мне кажется, что это ужасно.

      Молодой сириец. Царевна встает! Она выходит из-за стола! У нее очень скучающий вид. А! Она идет сюда. Да, она идет к нам. Как она бледна! Я никогда не видел, чтобы она была так бледна.

      Паж Иродиады. Не смотри на нее. Я прошу тебя, не смотри на нее.

      Молодой сириец. Она как голубка, которая заблудилась… Она как нарцисс, колеблемый ветром… Она похожа на серебряный цветок.

      Входит Саломея.

      Саломея. Я не останусь там. Я не могу там оставаться. Что́ он все смотрит на меня, тетрарх, своими глазами крота из-под дрожащих век? Странно, что муж моей матери так на меня смотрит. Я не знаю, что это значит… Впрочем, нет, я это знаю.

      Молодой сириец. Ты покинула пир, царевна?

      Саломея. Какой свежий воздух здесь! Наконец здесь можно дышать! Там внутри – иудеи из Иерусалима, которые рвут друг друга на части из-за своих глупых обрядов, и варвары, которые пьют, не переставая, и льют вино на пол, на плиты, и греки из Смирны со своими накрашенными глазами, нарумяненными щеками, с завитыми колечками волосами, и египтяне, молчаливые, хитрые, с ногтями из зеленчака, в коричневых плащах, и римляне, грубые, тяжеловесные, ругающиеся. Ах, как я ненавижу римлян! Самые последние люди, а изображают из себя знатных господ.

      Молодой сириец. Не хочешь ли ты сесть, царевна?

      Паж Иродиады. Зачем говорить с нею? Зачем смотреть на нее? О! Случится несчастье.

      Саломея. Как хорошо смотреть на луну. Она похожа на маленькую монету. Она совсем как маленький серебряный цветок. Она холодная и целомудренная, луна… О, наверное, она девственница. У нее красота девственности… Да, она девственница. Она никогда не была осквернена. Она никогда не отдавалась людям, как другие богини.

      Голос Иоканаана. Он пришел, Господь! Он пришел, Сын Человеческий. Кентавры скрылись в реках, и сирены покинули реки и скрылись в чаще лесов.

      Саломея. Кто прокричал это?

      Второй солдат. Это пророк, царевна.

      Саломея. А! Это пророк, которого боится тетрарх.

      Второй солдат. Об этом мы ничего не знаем, царевна. Это пророк Иоканаан.

      Молодой сириец. Прикажешь, чтобы тебе принесли носилки, царевна? В саду очень хорошо.

      Саломея. Он говорит чудовищные вещи о моей матери, правда?

      Второй