Венец творения. Антон Леонтьев

гладя живот. – Все будет хорошо, я тебе обещаю. Но нам нужно сейчас отсюда уйти, нужно, понимаешь?

      Малыш вдруг волшебным образом успокоился, но вместо этого возобновились удары в двери, что вели в музыкальный салон, – причем что в одну, что в другую. Евгения поняла, что попала в западню и окружена с обеих сторон. Уйти она могла только через террасу – и то только до той поры, пока они не догадаются послать кого-то через сад в обход, чтобы он блокировал и этот выход!

      А они ведь наверняка уже кого-то послали!

      Значит, времени не было. Она снова подошла к заклинившей, перекосившейся двери террасы. Обвела взглядом музыкальный салон, заполненный эхом диких криков и ударов, сыпавшихся на двери. Ее взгляд остановился на рояле, под которым лежала упавшая картина.

      – Ты ведь выпустишь нас, не так ли? – произнесла она тихо. – Потому что я всегда любила тебя – это была любовь с первого взгляда! И все еще люблю тебя! Однако настало время уйти отсюда! Но я обещаю, что вернусь! Когда все закончится… Если все закончится…

      Она знала, что все это звучит смешно и, более того, не вполне нормально. Однако что могло быть нормальным в этом доме после всего, что произошло с ней?

      – Прошу тебя! Потому что речь идет не только обо мне. Но и о нем!

      Евгения положила руку на живот. В этот момент дверь террасы вдруг скрипнула, а несколько стеклянных квадратиков упали к ее ногам, разлетаясь на мириады осколков. Наверняка новый порыв ветра, не более того… Или…

      Или Мухина дача услышала ее?

      На размышления времени не было. Евгения просунула руку сквозь образовавшееся отверстие, ухватила ручку с обратной стороны и толкнула дверь от себя. Но та прочно сидела в проеме, отомкнуть ее не было ни единого шанса.

      Вдруг дверь словно сама собой открылась – отлетела в сторону, и все тут. Евгению с головы до ног обдало брызгами дождя. А дверь, несмотря на сильные порывы ветра, который уже переходил в бурю, словно приглашала ее выйти прочь.

      Евгения выбежала на террасу, успев заметить, что двери в музыкальный салон трещали под натиском преследователей. В тот момент, когда одна из них поддалась, дверь террасы снова с силой захлопнулась. Да причем так, что открыть ее в этот раз никто бы явно не смог.

      Холод немедленно пронзил тело Евгении. Еще бы, ведь на ногах у нее была только одна тапочка! Поэтому она сбросила ее, ступив ногами на покрытый водной пленкой мрамор. А затем подошла к лестнице, что вела вниз, в сад.

      Сбоку, со стороны центрального входа, она заметила несколько метавшихся во тьме светящихся точек. Это были ее преследователи с фонарями. Она ведь быстро ходить не могла – они догонят ее! Так как же теперь уйти от них?

      В этот момент один из зигзагов молнии ударил в высоченную сосну, стоявшую неподалеку. Раздался оглушительный треск, – и сосна вдруг стала валиться набок. А потом грохнулась на землю, полностью перегородив преследователям доступ со стороны центрального входа.

      Сосна была такой громадной, что ее верхушка задела крышу дома и, кажется, даже повредила ее.