Вихрь судеб. Кровавый клинок. Олег Качалов

из которых он шёл. – Это какое-то новое изобретение?

      – Вы капитан? – уточнил у меня одноглазый моряк.

      – Да, конечно.

      – Вы Риверянин, судя по цвету кожи.

      – Разумеется, – я напрягся.

      – Тогда его оставить и… чернокожую рабыню, её можно продать, – заявил одноглазый. – Остальных… – договорить он не успел.

      Моя рапира наконец-таки испила крови.

      – ПИРАТЫ! – вскричал я и занёс клинок для нового удара.

      Острое лезвие начало убивать врагов. И если при встрече с великаном я чувствовал, что он со мной играет, то сейчас, сражаясь буквально один против целого корабля, я веселился. Я больше не был добычей. Теперь это я – акула!

      – Ваш капитан мёртв! – злорадно усмехнулся я флибустьеру, который продержался в бою со мной дольше нескольких ударов.

      Это был однорукий негр, владевший клинком очень искусно.

      – Наш капитан в каюте… – заявил он перед тем, как я пронзил его плечо и пинком ноги отправил бедолагу за борт.

      – Спасибо! Пожалуй, я заберу себе этот корабль, уж больно он мне нравится, да и мама обрадуется, что я сменил двухпалубник на шестипалубник. – Я убил очередного противника, превращаясь в ходячую смерть. – Все за мной! Мы захватим корабль пиратов! Я лично убью их капитана!

      – Убьёшь Железного Корсара?! – уточнил один из бандитов, и я почувствовал, как холодок пробежал по спине.

      Железный Корсар был одним из восьми пиратских королей. Но не это имело значение, а то, что его ещё при жизни начали называть легендарным корсаром. И это уже о многом говорило. Именно он за компанию с двумя другими флибустьерами стал основателем серебряного века морских разбойников. Поговаривают, что сейчас в их распоряжении столько же кораблей, сколько во флоте некоторых стран.

      – Я убью этого мордоворота! – заявил я и ринулся в атаку.

      Конечно, молва описывала Железного Корсара как мастера боевых искусств, а его техника владения рапирой считалась одной из лучших в мире, но про меня-то ещё никто не успел насочинять легенд. Гелеантропий, по моим расчётам, пока не доплыл до короля, так что…

      Пронзив сердце последнего из стражей, который нёс вахту у каюты своего господина, и прокрутив лезвие в руке, я оставил в теле неудачника обширную рваную рану, несовместимую с жизнью.

      Открыв резную дверь, я вошёл к капитану и просто разинул рот от его ЧСВ[27]. Нет, я, конечно, тоже был о себе высокого мнения, но чтобы снести несколько кают и увеличить капитанскую… Мне такое даже в голову не пришло бы. Однако я не мог не признать, что легендарный корсар – человек, любящий роскошь и знающий в ней толк.

      В центре стоял письменный стол, на котором аккуратными стопочками были разложены бумаги. Кожаное кресло казалось невероятно мягким, но при этом строгим и неброским. Ковёр из шкуры белого медведя преодолел немаленькое расстояние, чтобы оказаться на полу пиратского судна в южных морях. Тут же стояло много красивых и, что самое главное, значимых вещей, которые мне самому хотелось бы стащить. Почти каждая

27

ЧСВ – Чувство Собственной Важности.