Забудь мое имя!. Анна Гринь

прикрыла динамик рукой и кашлянула.

      – Нет, я не заставляю, – добавила мама. – Просто подумай. Ты уже такая взрослая, а все одна и одна.

      «Уже подумала, – промелькнула в голове мысль. – Черт знает что надумала себе. Одни проблемы!»

      – Ладно, любимая, мне пора, – торопливо пробормотала мама и отключилась.

      – Так, – сказала Ирка. – Пошли на кухню, сделаем по большой чашке чаю, и ты мне расскажешь свой эротический сон во всех подробностях.

      – С чего ты взяла?! – возмутилась я, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец.

      – Вот именно с этого и взяла, – хмыкнула подружка. – Это только ты краснеешь, как свекла, когда… От тебя всего чего угодно ожидала, но только не того, что ты, пусть и во сне, с совершенно незнакомым человеком…

      – Я знаю, как его зовут, – возразила я. – Правда, не помню, как он выглядел… Но имя помню совершенно точно!

      – Еще лучше, – сухо заметила Ира. – Дай уже мне чаю, а то я это все не переживу.

      Я рванула на кухню и щелкнула кнопочкой чайника.

      – И как же зовут этого совратителя малолетних? – грозно уточнила подруга, садясь на гобеленовый диванчик.

      – Бестелион, кажется, – пролепетала я, катая на языке непривычное имя.

      – Как?! – рассмеялась подружка. – Ты серьезно? Хотя… Во сне всякое бывает.

      – Сон был такой реалистичный, – вздохнула в ответ я.

      – Я вижу, ты аж вся гадостью какой-то покрылась, – согласилась Ирка, качая головой.

      – Что мне делать, Ирочка? – спросила я, стараясь не впадать в панику. – Что теперь со всем этим делать? А вдруг оно не исчезнет?

      – Типун тебе на твой великий и могучий! – перекрестилась подруга. – Сплюнь! Вот увидишь, поспишь, поешь, и все само пройдет. Это ж не тату.

      – А если за выходные не исчезнет? – тихо уточнила я. – Мне в понедельник на занятия. И мама через неделю приедет.

      – Не паникуй раньше времени, – велела черствая Ирка. – Разливай чай, делай бутерброды. Будем мозговать.

      Как только она сказала про еду, активизировался мой желудок, громко и протяжно заурчав. Вертевшийся под ногами Тимка ошалело уставился на хозяйку, видимо не веря, что я тоже бываю голодной. Выдав вечно недокормленному созданию жесткую корку сыра и выставив кота за дверь, чтоб не мешал, я соорудила целый поднос нехитрых бутербродов с колбаской и помидорами.

      Пару минут мы посидели над ароматно дымящимися кружками, молча уплетая по бутерброду.

      – Так, – начала Ира, утолив первый голод, – мы взрослые и образованные барышни. Или нет?

      – Обвавованные, – согласилась я с набитым ртом.

      – Ну и давай рассуждать логически! – воскликнула подружка. – Ты в магию веришь?

      – Ну, не очень, – промямлила я.

      – Ха! Да веришь, и еще как, – перебила Ируська. – Из этого делаем вывод, что ты, мать, впечатлительная сверх меры.

      – И что? – обиделась я.

      – А то! – Ирка громко отхлебнула из кружки и встала, чтобы взять новый бутерброд. – Раз ты впечатлительная, это многое