Ева. Минус на минус. Инна Георгиева

мышь!

      – Эй! – напыжилась я. – Откуда знаешь о моих финансах?

      – Стала бы ты чинить свой скутер самостоятельно, будь у тебя деньги! Ты же в механике не соображаешь! Умудрилась раздолбать даже то, что не было сломано!

      – Да я там и сделать-то ничего не успела! Даже снять шурупы для проверки уровня тормозной жидкости не смогла.

      – Да, не смогла! – округлив глаза, выразительно покачал головой брат. – Но после твоих попыток панель выглядит так, будто о нее точили ножи! На меня в автосервисе смотрели как на вандала! Так что не смей даже приближаться к моей машине, поняла?!

      Я, насупившись, кивнула.

      – Но про услугу – это ты хорошо придумала, – злопакостливо улыбнулся Алекс. – Кое-что ты сделаешь. Собака твоя, Птеродактиль…

      – Диплодок, – на автомате поправила я.

      – Без разницы. Сегодня же переселишь ее в вольер.

      – Даже не мечтай!

      – Деточка, это не просьба!

      – Шурик, золотце мое ненаглядное. – Я аж на цыпочки поднялась, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Диплодок всю сознательную жизнь ночует вместе со мной. Выселишь его на улицу – и получишь воющего добермана под свое окно.

      – Меня зовут Александр, – сквозь зубы процедил братец.

      – Да без разницы, – криво ухмыльнулась я.

      Мы помолчали еще немного, буравя друг друга напряженными взглядами. Потом он сдался:

      – Так, значит? Ну ладно, пускай живет. Пока.

      – Ты – сама доброта.

      – Не надейся! – фыркнул братец. – Наказание никто не отменял. Но, так и быть, поступим проще: ты признаешь, что я хорошо пою.

      – Легко! – С победной улыбкой я скрестила руки на груди. – Ты хорошо поешь!

      – Да… тебе соврать, что не фиг делать…

      – Вот видишь, даже ты понимаешь, что это – ложь! – И тут же съежилась под пристальным и очень ехидным взглядом парня.

      – Советую поменять свое мнение, потому что на ближайшем концерте ты будешь изображать мою самую преданную поклонницу. Придешь с цветами, плакатами, помпонами, будешь прыгать у сцены и вопить, что я пою как долбаный соловей! Уяснила?

      – Ну это я могу… – протянула, уже представляя плакат с птичкой на развороте. А уж я-то смогу сделать так, чтобы никому и в голову не пришло сомневаться в ее полной невменяемости. – Когда концерт?

      – В среду, – буркнул Алекс.

      – Где?

      – В клубе «Домино».

      О, любимый клуб Полины! Так вот, значит, какая у тебя публика!.. Ну что ж. Хочешь фанатку – будет тебе фанатка.

      – Лады, братец, – стараясь, чтобы улыбка не выглядела слишком уж зловеще, ответила я. – Договорились.

      – И смотри, чтобы я оценил твою игру!

      Я только кивнула, опустив глазки к полу. Ты оценишь! Ты, блин, так оценишь, что сам мне свою «мазду» подаришь, в виде сдачи! Только чтобы я больше никогда не приходила на твои концерты!

      Как назло, по дороге домой мы застряли в пробке. Конечно, Алекс использовал это время с пользой: попытался доказать мне, что я – разновидность