Сказки врут!. Ирина Шевченко

Недовольно скривилась, когда тонкие шпильки увязли в земле, но кое-как подошла к темному. О чем они говорили, я не слышала, лишь видела, как меняется выражение их лиц. Мужчина все больше и больше сникал, а баньши разъярялась. Когда я, не выдержав, все же вышла наружу, она уже дошла до предела.

      – Что?! Да ты… – расслышала я возмущенный шепот. – Как ты вообще?

      – А что оставалось думать? – огрызнулся он.

      Натали на мгновение застыла с открытым ртом, а очнувшись, влепила темному пощечину.

      – Сволочь ты, Сокол! – выдала она горько. – Мизантроп и параноик.

      – Он и меня подозревал, – зачем-то сказала я.

      Они оба обернулись и одарили меня такими взглядами, что я тут же пожалела о том, что влезла в дружескую беседу.

      – Подставить вторую щеку? – желчно предложил темный.

      Я пристыженно отвела глаза и встретилась взглядом со стоявшим у «фольксвагена» светлым.

      – А этот что тут делает? – спросил вышедший вслед за мной Сережка.

      – Это Антон. – На Серого баньши даже не глянула, говорила она только с Соколом. – Брюссель дал добро на проверку твоей теории. Но их люди будут присматривать.

      – Когда ты успела?

      – Как только вы ушли. Кое-кому позвонила, подергала за нужные ниточки… Позже расскажу. – Она все еще была зла на него.

      – Как вы нас нашли? – Паранойя темного, очевидно, передалась Сергею.

      – Запеленговали его мобильник, – вместо баньши ответил светлый, глазами указав на Сокола.

      – А как нас нашли те, другие?

      – На тебе метка, – хмуро проговорил темный. – Я это упустил.

      – Метка? – встревожился парень. – Какая метка?

      – Потом, – отмахнулся от него колдун. – У нас сейчас другая проблема: люди в селе и еще один гражданский у нас в машине.

      – А почему вы его там не оставили? – удивился лысый.

      – Потому что это его машина. Нужно вернуть и человека и транспорт туда, где взяли. Но он слишком много видел и слышал… Включая твою песню, Нат.

      – Сольвейг – это не То́ска, – хмыкнула баньши. – Отойдет. А остальное плохо.

      – Я мог бы помочь, – несмело предложил светлый.

      – Ты псих? – спросил у него Сокол. Прозвучало это отчего-то очень уважительно.

      – Не профессиональный, – скромно признался лысый.

      А я вот, чую, со всей этой историей скоро в профессиональные психи подамся.

      – Могу обработать, но сначала нужно его вырубить.

      – В каком смысле? – забеспокоилась я за Фирсова, тот и так ни за что ни про что пострадал.

      – Я не могу воздействовать на человека, пока он в сознании, – развел руками Антон. – Так что…

      – А поделикатней у вас методов нет? – поинтересовалась я с надеждой. – Ну, артефакта какого-нибудь? Нейтрализатора, как в «Людях в черном»? Палка такая светящаяся – память ему засветите, потом лабуды наговорите…

      – А это идея, – согласился светлый. Обернулся к Соколу. –