Сказки врут!. Ирина Шевченко

и адрес знала. Но пришлось бы объяснять, зачем он мне…

      – Домашний? – озадачился Игорь.

      – Ты же говорил, у тебя в паспортном столе связи, в РОВД и в самой небесной канцелярии.

      – Ладно, попробую. Выкладывай все, что знаешь о своем человеке. Завтра-послезавтра будет.

      – А сегодня?

      – Сегодня у меня дача, шашлыки и девица… если повезет. Но если очень повезет, то и адрес узнаю.

      Повезло. Игорь перезвонил через час и продиктовал улицу, номер дома и даже телефон. Но звонить я не стала.

      На кладбище я гость нередкий. Отец, дед, бабуля. За могилами присмотр нужен: сорняки выполоть, оградку подкрасить. Ходила, как на работу, к своему стыду давно уже не испытывая должного пиетета. Живыми они были мне самыми родными, близкими и любимыми, но странно было бы испытывать такие же чувства к трем гранитным памятникам. Кто-то счел бы это циничным. Потому ни с кем и не делюсь подобными мыслями. А настоящие памятники им – у меня в сердце. Навсегда. Этим тоже не делюсь.

      Но Серый… Страшно было представлять его фотографию, прикрученную к каменной плите. Молодой, красивый парень: темные волосы ежиком, ямочка на подбородке, глаза-угольки. Но до кладбища (и это еще страшнее) – увидеться с его семьей.

      Надела голубое платье. К глазам идет, но главное – скромненькое: и вырез неглубокий, и длина приличная. Расчесалась, отстраненно и уже не впервые подумав, не отрастить ли косу, как у мамы. Волосы у меня тоже густые, только с рыжинкой… были бы, если бы не подкрашивала. А так аристократический пепельный оттенок, как у бабушки, но у нее тоже коса была, а у меня – короткая стрижка «быстрый старт», как я ее называю: щеткой пригладила, и готова к свершениям.

      – Веди себя хорошо, – наказала я Жорику, покидая квартиру.

      Вернусь, и будем с тобой вместе грустить.

      – Здравствуйте, Вероника Алексеевна. Вы меня, наверное, не помните. Я Настя, внучка Аллы Викторовны, мы дружили с Сережей…

      Остановив лифт между этажами, я репетировала то, что собиралась сказать матери Серого.

      – Здравствуйте, Вероника Алексеевна…

      А если все-таки Александровна? Я не была уверена, что правильно помнила отчество, – в детстве она была для меня просто тетей Верой.

      – Здравствуйте, Вероника Ал… кхе-кхе… вна. Вы меня, наверное, не помните…

      Поняв, что от повторений становится только хуже, решительно нажала кнопку седьмого этажа.

      Щелкнул замок, дверь приоткрылась, и я бегло начала, уткнувшись в пол:

      – Здравствуйте, я Настя…

      Подняла глаза и онемела на несколько секунд.

      – Ну здравствуй, Настя.

      – Серый! – Очнувшись, я кинулась на шею открывшему мне парню. – Живой!

      – Живой-живой… И буду живой, если не задушишь.

      Квартира у Линкевичей была трехкомнатная, но все равно тесная. Светка, младшая сестра Серого, успела выйти замуж, родить ребенка и развестись. Жила теперь тут вместе с сынишкой. Человек трех лет от роду умудрялся занимать все три комнаты одновременно, и потому