Нам не узнать друг друга сразу. Алёна Медведева

Я сама, не говоря уже о нем, не поняла, как это случилось… Только резкий, оглушающе громкий в это мгновение внезапной тишины звук удара моей ладони о его щеку. И мы застыли, столкнувшись взглядами, оба боясь поверить в то, что произошло. Пытаясь осознать, как это вообще стало возможным. В то же мгновение, не дав мне отвести руку, он перехватил мою ладонь, сжимая ее, сдавливая с невероятной силой, причиняя мне боль. Замерев на самой грани практически ломающихся костей, адски крепко сжимая в своей руке мою безвольную слабую ладошку, он очень-очень тихо и расчетливо-спокойно произнес, не отпуская своим ледяным взглядом моего:

      – Собирайте вещи и готовьтесь к высадке.

      Парализованная ужасом, совершенно раздавленная тем, что позволила себе, уничтоженная фактом неминуемого возвращения на Землю, я с мольбой о прощении уставилась в его мерцающие от гнева глаза. Не имея возможности от сдавившей грудь обреченности вымолвить и звука, ощутила, как задрожали губы, а в уголках глаз стали собираться слезы, срывающиеся горячими ручейками вниз. Неожиданно он резко отпрянул, выпуская мою руку и отшатываясь назад. Я же, бессильно поникнув, медленно обмякла, опустившись на пол.

      – П-пожалуйста, – прижав ладони к лицу и пытаясь сдержать рвущийся наружу поток слез, сдавленно прошептала я, – не отсылайте меня, умоляю…

      Совершенно не обращая на меня внимания, Гайяр бесстрастно ответил:

      – Вы позволили себе оскорбительные действия по отношению ко мне, вашему капитану. И радуйтесь, что вы – какая никакая, а женщина, поэтому просто лишитесь лицензии. Будь вы мужчиной – убил бы, не задумываясь. Осмелиться ударить меня! Землянке!

      – В-вы и так убьете меня, если отошлете в Кадровый Центр! И разве вы не оскорбляли меня? То, что вы говорили, не считаясь со мной, обходясь как с лишенной разума тварью. Вы, все вы… Разве это не оскорбительные действия по отношению ко мне?! – сорвавшись на крик, выплескивала я из себя накопленное годами. – И мне еще надо радоваться всего лишь лишению лицензии? Мне?! После того, как сделала лишь то, что вы заслужили?

      Внезапно слезы иссякли, сметенные горечью понимания: мне пришел неминуемый конец. Какое нелепое завершение такого великолепного дня! Поддавшись промелькнувшей мысли, взываю к последнему аргументу:

      – У вас же не было лучшего прогнозиста! Прошу, не отправляйте рапорт в Кадровый Центр! Я сделаю все, что угодно, только оставьте меня! – замираю напротив него, не поднимая головы и ожидая отказа.

      – Все? – Ледяной вопрос.

      Смелости ответить уже нет, поэтому просто киваю.

      – Раздевайтесь! – все так же безэмоционально.

      Вздрогнув, застываю, пытаясь осознать: не ослышалась ли, смогу ли вообще сделать требуемое? Переступлю через себя? Смогу… Иного выбора нет! И, так и не подняв головы, начинаю медленно и неловко непослушными пальцами снимать форму: куртку, брюки, рубашку… потом майку, оставшись в одном белье. В абсолютной тишине, уставившись взглядом в пол, тянусь к застежке бюстгальтера…

      – Достаточно. –