Не стреляйте в рекламиста. Иосиф Гольман

и думать было отбивать его силой. Там такие здоровые лбы!

      Однако Береславский и не думал силой. Под его идейным руководством к длинным (в метр!) палочкам-стрингерам из специальных, так называемых досаафовских, авиапосылок умелые детские руки прикрепили двадцатиньютоновые пороховые «движки»-патроны от моделей ракет. Затем в ста метрах от занятого противником футбольного поля была установлена коробка из-под холодильника с прорезанным боком. В нее под разными углами наклона зарядили палочки с привязанными патронами. Осталось лишь снабдить их стопинами – аналогами бикфордового шнура, выполненными из хлопковых шнурков, пропитанных горючей смесью, – и поджечь.

      Самодельный «град» не подвел. В наступающих сумерках огневой налет (абсолютно безобидный по сути – до футбольного поля долетали только обгорелые «спички») был весьма эффектен. Огненные хвосты потрясли крепких, но морально не подготовленных футболистов. Они просто разбежались. Авиамоделисты были отомщены.

* * *

      Одна из громких Ефимовых акций – запуск летающего батона. Купленный в булочной, он стал причиной потери Шмагиным зуба – такой оказался черствый. Возмущенный Шмагин, человек традиционного менталитета, предложил написать жалобу. Но прошло предложение Береславского. Золотые руки Шмагина (у Ефима здесь был прокол: он мало чему научился в рукоделье, разве что приобрел пожизненную любовь к хорошим инструментам) плюс надежный моторчик МК-12В позволили выставить летающий батон на городские соревнования, где тот был отмечен призом за оригинальность. А присутствующий на празднике секретарь горкома партии, узнав о предыстории феномена, говорят, прилюдно обругал директора торгового треста. Так что шмагинский зуб также не остался неотмщенным.

      Максим Флеров в подобных акциях, как правило, не участвовал, но одобрял. Вообще они с Ефимом чувствовали взаимную симпатию друг к другу. Хотя что-то мешало Береславскому искать с ним дружбы.

      Была, например, такая ситуация. В кружок ввалилась драка. Один – приятель кружковского деятеля. Собственно, поэтому он и искал спасения в авиамодельном. Двое других соответственно его лупили.

      Флеров сидел у входа, паял бензобак к своей модели. Делал он это мастерски.

      Когда клубок ввалился в дверь, Макс вытер жало паяльника – большого, стопятидесятиваттного – и повернулся к дерущимся. Прямо перед ним маячила задница одного из преследователей. Вот к ней-то и приложил Флеров свой здоровенный паяльник! Даже не приложил, а ткнул им несчастного. Через мгновение раздался пронзительный вопль, и пацан, не переставая орать, покинул помещение. Максим чуть передвинулся и повторил экзекуцию со вторым. Все это время с его губ не сходила спокойная улыбка.

      Остальные ребята откровенно хохотали. Это и в самом деле было смешно. Кроме того, паяльник Флерова наказал злодеев, вдвоем избивавших одного.

      Не смеялся, наверное, один Ефим. Он хорошо представлял себе ожог под синтетическими спортивными штанами пэтэушника, и смешным ему это не казалось.

      Как ни странно, Флеров заметил реакцию Ефима. Еще более