Зеркало судьбы. Татьяна Никифорова

«Морской королевы», желающим с названым сыном Мирданом и его наставником Юрисом обосноваться в Верлании. Как только он сказал, что заплатит сбор за год вперёд, у представителей местных властей вопросов к прибывшим больше не осталось.

      Носильщики наперегонки бросились к богатому кораблю, чтобы с разрешения капитана перенести на берег багаж пассажиров, и столпились вокруг спущенного на пирс трапа. Несколько повозок выстроились в очередь чуть поодаль. Кучеры в ожидании пассажиров незлобиво перебранивались между собой. Вездесущие портовые бездельники, как и прочая праздно шатающаяся публика, вытянув шеи, пытались рассмотреть пассажиров корабля, но каково было их удивление, когда по трапу на пирс спустились только четыре богато одетых человека. Других желающих сойти на берег видно не было. Команда корабля осталась на борту. Разочарованные зеваки, перешептываясь между собой, неохотно разошлись по своим делам. Носильщики и извозчики, недовольно ворча, отправились на другие причалы ожидать прихода иных судов…

      В царском дворце до исхода того же дня стало известно, что в порт Лониона пришёл богатый корабль. И это не удивительно, Благоград – большой красивый столичный город Верлании – отстоял от портового городка на расстояние в чуть больше двух часов пешего пути.

      Скучающая, давно уже не молодая, но такая же энергичная и деятельная, как пятнадцать лет тому назад, царица попросила супруга устроить во дворце приём для состоятельных пассажиров прибывшего корабля.

      Царь, не желая огорчить жену, согласился. Из доноса соглядатая он знал, что среди прибывших иноземцев находится молодой красивый богатый юноша, и решил сделать жене и дочери сюрприз, назначив, к неописуемому их восторгу, после приёма бал. Царица на радостях велела писарям заготовить для знатных верланцев приглашения, а сама занялась подготовкой к предстоящему празднику и обсуждением с портнихами фасонов новых нарядов для себя и дочери.

      Гонтарь в сопровождении сына, Марина и Медяна шёл к своему дому. После долгой разлуки с женой и детьми ему хотелось бежать к ним, но приходилось сдерживать шаг, чтобы спутники не заметили его нетерпение. Чем ближе подходил Гонтарь к дому, тем чаще бросал взволнованные взгляды на повзрослевшего первенца. От волнения сердце его болезненно сжалось, и руки непроизвольно начали дрожать.

      Медян и Марин шли следом и с любопытством рассматривали городские здания, вывески над магазинчиками и лавочками и встречающихся на пути горожан, среди которых им предстояло некоторое время жить. Элс ничего этого не замечал. Его мысли будоражила предстоящая встреча с родной матерью, которую по роковому для себя стечению обстоятельств он так и не узнал. О брате и сестре он старался не думать.

      Гонтарь подождал сына и сказал:

      – Вот на этом месте сломалось колесо кареты царицы в день, когда она случайно увезла тебя в винном кувшине из нашего дома.

      Эти слова вывели Элса из задумчивости, и он не то воскликнул, не то попросил:

      – Значит, где-то рядом моя