Метеостанция любви. Владимир Потапов

иллюзия это.

      Сел на порожек бани. Потёр о колени испачканные сажей ладони, вытащил губами сигарету из пачки и закурил.

      Ленивой походкой подошёл Дружок, улёгся у ног. Петрович машинально погладил его.

      – Ничего, милый… Потерпи. Весна скоро. По теплеет. И письма придут. И Серёжка придёт. Ни чего…

      Солнце спряталось в серой туче.

      …А весна всё никак не могла разродиться теплом. Уже и трава кое-где появилась, и берёзы набухли соком, и солнце вовсю грело, а температура днём так и не поднималась выше плюс трёх-пяти градусов. И постоянно с перевала дул холодный влажный ветер, неся с собой снежную крупу. Южный берег ручья ощетинился грязно-синими застругами, под которыми мчались чёрные потоки воды.

      – Ничего, ничего, – продолжал утешать себя Петрович, устало шагая на поляну с аппарату рой. – Рассопливится ещё всё, потеплеет…

      Ноги в резиновых сапогах скользили на валунах, покрытых утренним инеем. Звякали инструменты в сумке. Шумел голый ивняк. Дятел вдали долбил что-то сухое.

      – Потеплеет. Непременно…

      Замочек на будке обледенел. Петрович постучал по нему молотком, открыл будку и, достав отвёртку, принялся откручивать кожух прибора: глючил он уже с неделю, пора «лечить». А ещё лучше – поменять, сроки поверки ещё два года назад кончились.

      Отвёртка соскользнула и оцарапала палец до крови. Петрович чертыхнулся, полизал костяшку, затем сунул ладошку в снег.

      – Вот, лихоманка!.. Заржавело-то как, не открутить…

      Посмотрел на палец, полизал. Сочится. Хорошо, видимо, содрал.

      Достал сигарету, прикурил. Затем осторожно стряхнул горячий столбик пепла на ранку и растёр. Подождал. Кровь остановилась. Докончил возню с прибором и тронулся назад. Слава Богу, всё рядом. Сто пятьдесят шагов вверх, сто пятьдесят шагов вниз…

      Вдруг почудилось: дымком потянуло. Иль почудилось? Он остановился.

      Нет, точно: костерком пахнет! Странно. Никого не жду. Туристы, что ли? Дружок бы лаял… Кто-то из своих?!

      Он поспешил вниз.

      – Ну, наконец-то! – Славка поднялся с пенька и, раскинув руки, двинулся ему навстречу. – Жду его, жду… Хорошо хоть Дружок встретил, накормил-напоил…

      Они обнялись.

      – А ты чего нежданно так? Учёба же ещё идет. Или уволился?

      Тот махнул рукой, вновь уселся на пенёк у костра.

      – Карантин. Гриппуют все. На неделю школы закрыли. Чего, думаю, дома штаны протирать? Махну к этому бирюку, не прогонит, поди… Иль прогонишь?

      Петрович подкатил к костру ещё один пенёк, сел рядом с другом, закурил.

      – Вовремя ты. С дизельком поможешь, что-то барахлить начал. Да и приборы заодно посмотришь…

      – Обязательно посмотрим! – Святослав подтянул к себе рюкзак, пошарил внутри рукой, достал фляжку. – Серёга где? Третьего не хватает…

      – В отпуске Серый, – Петрович уже семенил к домику. – Через три дня приедет. Подожди, сейчас я…

      Дружок, лежа на просохшем пригорке, мельком посмотрел ему вслед и продолжил тщательно